Исполнить свой контракт и вернуть силу Темнейшему, хотя бы в качестве благодарности за то, что повелитель Нижнего мира согласился вернуть меня к жизни. Но вместе с уничтожением камня из этого мира ушёл бы и Раам, а я была совсем не уверена в том, что была готова лишиться его ехидного, наглого, властного… и невероятно желанного присутствия рядом с собой. Всё-таки уж слишком я успела сродниться с его коварной, хищной и неожиданно уютной внутренней тьмой. И без этого пускай неоднозначного, но вместе с тем непостижимо близкого мне мужчины, с которым можно было вместе гулять по крышам и встречать сиявшие лишь для нас рассветы, в моей жизни определённо стало бы удручающе пусто.
С другой стороны, единственным способом, при котором Раам мог бы остаться рядом со мной, было наделить его силой, намного превосходящей могущество Агрифа. Силой, которая не смогла бы выдернуть слугу Темнейшего из чужого тела, призвав его обратно к разгневанному повелителю, который наказал бы его за проявленное своеволие. Силой, которая навсегда заключила бы демона внутри тела Дея… А значит, навсегда усыпила бы самого графа, с которым я ни за что на свете не смогла бы поступить так жестоко. Пускай это было и не убийство, которое я не могла допустить из-за своего Посвящения… Но в каком-то смысле такую судьбу можно было посчитать даже хуже смерти. И я, при всей своей внутренней тьме, не могла найти в себе силы обречь на неё Дейрана. Не после того, что между нами было. Не после того, кем я стала для него. И кем он так неожиданно стал для меня, подарив мне такие светлые чувства, о которых я прежде не смела даже помыслить.
А ещё, как утверждала требовательная пламенность агата в моей руке, я сама могла стать богиней. Пусть и не настоящей, управляющей силой Агрифа через камень, который у меня могли отнять в любой момент… Но так или иначе, у меня снова появился бы давно утраченный дар! И вся эта мощь, которая окружила нас и готова была сожрать, по одному моему слову покорилась бы моей воле и позволила мне сравниться по силе с самими богами! Я могла бы делать с обретённым могуществом что угодно! Проникать в любые уголки Касэта при одной лишь мысли об этом. Узнавать такие секреты, о которых страшно было даже подумать. И к тому же я смогла бы найти Таящегося в тенях и помочь ему возвратить утраченную после битвы с Идсигом силу, исполнив тем самым свой долг Посвящённой…
Но выбрав этот путь, я неминуемо лишилась бы обоих мужчин, которые стали мне дороги столь внезапно и столь сильно. Я разрушила бы надежды Дейрана на помощь в освобождении от демона, которые, вопреки всей моей былой отстранённости, стали для меня непривычно ценными. И уничтожила бы его способность доверять кому бы то ни было, погрузив и его душу, и весь Акрос в пучину темноты и отчаяния. А ещё я, скорее всего, настроила бы против себя Раама, ведь тогда он по-прежнему должен был бы отнять у меня агат и вернуть его своему Темнейшему господину, а значит, ему ради этого пришлось бы бороться со мной.
При мысли о демоне я словно очнулась от своих размышлений и сосредоточила на нём свой вопрошающий взгляд, пускай даже он не мог увидеть его своей спиной:
— Когда ты отдавал мне камень, ты хотел, чтобы я выбрала что-то конкретное?
Раам даже не шевельнулся, услышав мой вопрос, столь сильно он был сосредоточен на поддержании пламени своей тьмы в защищавших нас кругах и символах. Однако в ответе его, несмотря на то, что прозвучал он очень глухо и сдавленно, мне всё же послышалась привычная демоническая насмешливость, которая ни капли не изменилась даже перед лицом колоссальной опасности:
— Нет, киса. Не хотел. Это только твоё решение.
О, Таящийся! Если Раам хотел, чтобы я в это поверила, ему стоило замаскировать своё лукавство получше. Будто ему действительно могло быть всё равно на свою собственную судьбу и на судьбу его Темнейшего покровителя. А ведь у нас совсем уже не осталось времени на его треклятые игры разума!
Игры… Точно! Я напрочь забыла о том, что последний раунд оставался за мной…
— Правда или действие, — крепко стиснув агат в своей ладони, я решительно посмотрела на демона, теперь уже наверняка неспособного солгать мне в ответ, — Какого именно выбора ты от меня ждёшь?
К моему удивлению, несмотря на всю свою сосредоточенность и полнейшую вовлечённость в управление оберегающей нас тьмой, Раам вполоборота повернулся ко мне, находя своим бездонным взглядом мои полыхающие в ночи огоньки, и лукаво искривил уголок своей губы, словно я совершила полнейшую глупость:
— Я тебе не солгал, Ниса. Меня устроит любой выбор. Который ты сделаешь, — всё так же прерывисто сообщил демон, не отводя от меня своих сверкающих глубинным коварством мрачных глазниц, — Только тебе решать. Остаться ли Кошкой из Валесса. Или выбрать что-то иное.
Тьма вокруг нас вдруг оглушающе заревела, словно почувствовав ослабшую из-за отвлечения Раама защиту влекущего её артефакта, и тут же бросилась на нас сразу со всех сторон с такой неистовой яростью, что в нашей с демоном скорой гибели не оставалось уже никаких сомнений. Каждая секунда промедления теперь действительно могла стоить нам жизни, и агат в моей ладони, словно отвечая на эту мысль, уже почти прожигал в моей ладони сквозную дыру, требуя либо немедленно избавиться от него, либо позволить ему подчинить эту силу моей воле.
— Пора, киса! — подтверждая мои ощущения, почти рявкающе воскликнул мужчина, припавший к земле и сосредоточивший всё своё усердие на вскинувшемся до небывалой высоты пламени своей освободившейся тьмы, атаковавшей отдельные щупальца божественной сущности, пытавшиеся пробраться внутрь защитного круга, — Или нас обоих сейчас раздавит!
Я отшатнулась в сторону от Раама, словно это могло позволить мне избежать принятия невыразимо тяжёлого решения, способного перевернуть всю мою жизнь окончательно и безвозвратно, а затем подняла голову вверх, на чудовищный раскатистый гул, и с ужасом обнаружила, что над нами с демоном поднималась настоящая волна чёрной божественной сущности, готовая захлестнуть нас уже через какие-то мгновения, собирая всю свою силу перед последним броском.
Медлить и в самом деле было больше нельзя. Я должна была сделать выбор. В конце концов, от него зависела не только моя собственная жизнь, но и жизни Дейрана с Раамом.
И я спинными мурашками чувствовала, как именно должна была поступить, чтобы каждый из нас получил то, что ему действительно было нужно.
