из-под твоей кровати? - задал вопрос седобородый старик, обращаясь к какому-то заморышу в бинтах с головы до ног.
- Так оно и было, - ответил тот. - Знаю, это звучит невероятно. Но я не вру.
В этот момент заговорило какое-то странное существо в белом облачении, чья физиономия скрывалась за маской цвета слоновой кости.
- Могу с уверенностью заявить, что она не тот монстр, что идет за Стасиком. Я бы это сразу поняла. Эта женщина обычный живой человек.
- Так уж и обычный, - скептически хмыкнула молодая красивая женщина с красными, заплетенными в косы, волосами. - Вы бы ее послушали. Обычные люди такой херни не несут.
- Сама ты дура! - выпалила Матрена.
Она отлично помнила эту злодейку. Та избила ее в камере. Наверняка сделала это из зависти к ее, Матрены, красоте. Еще бы - ее-то вожделели первые красавцы этого мира, а костлявой худышке не светило ничего, кроме скромного счастья с конюхом или крестьянином. Да и те, скорее всего, побрезгуют.
- Не важно, кто она и что она, - отмахнулось еще одно жуткое существо, обугленная тварь над чьей головой вился огненный факел, а глаза горели двумя алыми углями. - Она напала на Стасика. Этого уже довольно, чтобы превратить ее в пепел.
- Да она не то, чтобы напала, - смущенно признался Стасик, который не считал возможным оговаривать невинного человека. - Просто напугала меня немножко своим внезапным появлением. И еще ее странные разговоры об эльфийском принце.
- Эльфийские принцы? - фыркнул Зархад. - Да кому они нужны, эти малахольные импотенты? То ли дело мы, гоблины. Настоящие мужчины: могучи, красивы, сексуальны.
- Это крайне спорный тезис, - сквозь зубы процедила Лаура.
Она обратилась к Матрене:
- Кто ты и откуда здесь взялась?
Матрена надулась и поджала губы. Вот еще она будет оправдываться перед этим сборищем хамов. С минуты на минуту подъедет ее принц с личным войском, и вот тогда-то все эти негодяи попляшут. Вот как полетят в них эльфийские стрелы, да как засвистят эльфийские мечи, сразу в пляс и пустятся.
- Жирная может оказаться шпионкой, - проскрипел старик. – Ничего личного, но предлагаю ее убить.
- И съесть! - добавил зеленый мутант, а когда все осуждающе поглядели на него, добавил. - Ну не пропадать же мясу даром. Я ведь к трапезе никого не склоняю. Нам со свояком больше достанется.
- Нет, так нельзя, - вдруг уперся Стасик.
- Откуда столько великодушия? - проворчал Гамал.
- Она ведь ничего плохо нам не сделала, - смутившись, пояснил Стасик. - Нельзя убивать кого-то без веской причины.
- Да можно, можно,- заверил его Зархад, медленно потащив из ножен меч. - Я сейчас покажу, как это делается.
- Стасик сказал, что убивать нельзя! - повысила голос Света.
Гоблин втянул голову в плечи, поморщился и нехотя сунул оружие обратно в ножны.
- Ох уж эта ваша доброта, - проворчал он. - Попомните мои слова - доведет она до беды. У нас, у гоблинов, есть поговорка: нет человека - есть ужин. Священная традиция поедания пленных живет в нашем народе с незапамятных времен. Только благодаря ей мы уцелели. А впади в гуманизм и доброту, давно бы уже не было гоблинов на белом свете.
- Мы бы как-нибудь пережили эту невосполнимую утрату, - небрежно бросила Лаура. - Ну, допустим, не станем мы ее убивать. И что с ней, в таком случае, делать?
- Пускай владыка Свиностас решает, как поступить с толстухой, - подхалимским образом высказалась Риана.
После чего все дружно уставились на властелина. Стасик от смущения чуть сквозь землю не провалился.
- Да я это... - принялся мямлить он. - Я не знаю.
Он покосился на женщину. Проще всего было сказать - в расход ее. И навсегда выбросить эту незнакомку из головы. А уж как с ней поступят подчиненные, не его забота. Гоблины ли пустят ее на шашлык, Лаура ли испепелит световым копьем или Синара высосет из нее жизнь - так ли это важно? Его, властелина, это уже не касается. Он выше, чем какая-то там жизнь какого-то там человека. Широко шагает властелин, под ноги не глядя. Цель его впереди, где-то там, за горизонтом, туда и устремлен его взор. А скольких он затаптывает за каждый шаг к своей цели, того не ведает и ведать не хочет.
Стасика окатила волна отвращения к себе. Нет, он никогда не станет такой же мразью, как лорд Мортус или Дакрос Безжалостный. Люди никогда не станут для него расходным материалом или помехой на пути к цели. Ему самому довелось побывать в этой роли – в роли расходного материала. Он знал, каково это, когда твоей судьбой распоряжаются другие, которым на тебя наплевать сто двадцать раз. Не станет он уподобляться классическим темным властелинам. Он пойдет своим путем. Путем доброты и гуманизма. Если он вдруг завоюет этот мир (Стасик не верил в подобную возможность, ну да мало ли), он не станет превращать его в филиал преисподней. Напротив, он положит все свои силы, чтобы превратить правильный мир в самое прекрасное место во всех возможных вселенных. Конечно, без толики насилия не обойтись. Придется зверски убить всех злодеев, а так же тех, кто не захочет жить в новом прекрасном мире Стасика. Но это вынужденная мера. Если этого не сделать, злодеи своим присутствием обязательно испортят намеченный рай.
- Так что нам делать с жирной бабой? - резко спросил Гамал, вырывая Стасика из мечтаний о грядущем счастье после планетарного геноцида.
Стасик вновь взглянул на незнакомую женщину и произнес:
- Ну, ничего.
- Что это значит? - удивилась Лаура.
- Да пусть она делает все, что хочет, - пояснил Стасик. - Захочет - останется. Нет - нейтральная полоса в ее распоряжении.
Послышалось многоголосое ворчание. Подручные не были довольны решением властелина. Они сочли его странным. Властелин, и вдруг кого-то пощадил! А он точно ли властелин? Однако никто не дерзнул прямо оспорить решение, да и особого желания на то не было - в конце концов, толстуха не казалась опасной, и едва ли могла быть шпионкой или диверсанткой.
- Ну, так тому и быть, - проронил Гамал.
Он шагнул к Матрене и строго ей сказал:
- Гляди у меня, начнешь совать нос куда не надо, живо за это поплатишься. На твоем месте я бы взял ноги в руки и свалил отсюда.
