Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
места, что это невозможно предать.
– Но если нет любви?
– Она есть, но другая. Со временем сексуальные связи слабеют, но человеческие укрепляются. А какие связи важнее – это решает каждый для себя. Володин мог скрутить себя в жгут, но не пойти на предательство. Это был глубоко нравственный человек.
– Но ведь сейчас многие разводятся…
– Это так. Я живу в дачном поселке. Все мои соседи развелись: справа, и слева, и впереди, и за спиной. Я не преувеличиваю. Сейчас такое время, когда, едва разбогатев, люди начинают думать, что им все позволено. Но каждому – свое, как писали на воротах Освенцима.
– А за вами Володин ухаживал?
– Нет.
– Почему?
– Не было сигнала с моей стороны. И с его тоже. Ему нравились «фабричные девчонки». Он ведь не искал подругу жизни. Он искал временный праздник.
Вообще, женщины для Володина – питательная среда. Все, что он написал, включая стихи, – все это его интерес к женщинам. Его пьеса «Фабричная девчонка» – революция в драматургии. До этого шли лакировочные поделки: конфликт хорошего с лучшим. А Володин увидел клад там, куда никто даже не заглядывал. Фабричная девчонка – простая, бедная, социально незначимая, но богатая духом.
– А где вы познакомились с Володиным?
– Меня познакомил Войнович. Они дружили.
– Володин был один?
– Нет. Он пришел с женщиной – милой, но немолодой, в пенсионном возрасте. Она была прообразом героини в «Пяти вечерах». Это была их история.
– И чего он ее привел?
– Это было уважение к прошлому.
– У него. А у нее?
– И у нее тоже.
– У женщин так не бывает.
– Женщины что, не люди?
– Но ведь есть время надежд и время после надежд.
– Для некоторых время надежд растягивается на всю жизнь. Я как-то прочитала в газете, что в Париже одна русская графиня вышла замуж в восемьдесят шесть лет.
– А когда умерла?
– По-моему, на другой день. Многие звезды в пенсионном возрасте заводят молодых. Малахов показывает их по телевизору. Я не осуждаю. Каждый выражается как хо-чет.
– А в смысле творчества? Вы не считаете, что с возрастом творчество угасает?
– Толстой написал «Хаджи-Мурата» в семьдесят шесть лет. Эту повесть я считаю у него лучшей. Пока в груди фурычит аккумулятор, который вырабатывает творческую энергию, – творец работает.
Какой смысл рассуждать о возрасте, когда за нас все решено Богом. Мы – Его солдаты. Как прикажет, так и будет.
7
– Вы постоянно цитируете Чехова. Вы с ним близки?
– Он мне близок, а я ему – не знаю.
– Интересно, они ТАМ следят за современной литературой?
– Во всяком случае, они передают эстафету следующим поколениям. Без Чехова не было бы Теннесси Уильямса.
– Чехов умер сто десять лет назад.
– Чехов умер в сорок четыре года. Он был врач и знал, что умрет. Наследственный туберкулез, или как тогда говорили: чахотка. Сегодня его вылечили бы легко. Его младший брат умер очень рано, а сестра Мария Павловна дожила почти до ста. Такая вот рулетка.
Бывает перекаливание лампы перед концом. Перед тем как перегореть, лампа вдруг разгорается очень мощно. Так и чеховский талант. Он очень мощно разгорелся в его последний ялтинский период.
– А вы могли бы посвятить Чехову свою жизнь?
– У меня профессия. Мне жалко пускать ее под откос, как вражеский поезд.
– Но если человек талантливее, сильнее, круче…
– А таких много, которые сильнее и круче. А я у себя одна.
– Неужели нет такого человека, которому вы посвятили бы себя полностью?
– В Евангелии сказано: «Ни сыну, ни жене, ни брату, ни другу не давай воли над собой при жизни твоей. Доколе ты жив и дыхание в тебе, не заменяй себя никем».
8
– Скажите мне, знаменитый писатель Токарева, вот вы столько старались в жизни, столько сделали, а ведь все пойдет прахом. Ради чего тогда?
– Какой же ты дурак…
– Так. Я ведь это оставлю…
– Значит, по-твоему, не стоит жить вообще, все равно «все в землю лягут, всё прахом будет».
– Именно так.
– Значит: рождается ребенок, маленький, хорошенький, орет. И в этот момент ему говорят: «Чего ты орешь? Чему радуешься? Пройдет каких-то восемьдесят лет, и ты помрешь, и тебя отволокут в морг и вспорют, как кролика, а потом сожгут, и прах зароют». Так?
– Примерно.
– Этот ребенок заорет еще громче от ужаса. Каждому дан свой отрезок времени, и внутри этого отрезка он должен оставить потомство и жить полноценно. По возможности – счастливо.
Ги де Мопассан сказал: «Смысл жизни в том, чтобы хорошо делать свое дело». Вот я и делаю. И по возможности счастлива.
– А что осталось от Пушкина?
– Его стихи. Неужели непонятно? Пушкина до сих пор никто не превзошел.
И еще… ты будешь смеяться. По телевизору недавно показали потомка Пушкина. Он водитель трамвая. И он отдаленно похож на Александра Сергеевича. Вот эта линия от носа к щеке. Неуловимо похож… Парадокс: дворянин и гений на малооплачиваемого водителя трамвая… Но это уже другое время, другая жизнь, и пусть она идет, как ей суждено.
– Для чего писатель приходит?
– Для того чтобы осмыслять жизнь вокруг себя. Писатель чуть-чуть проповедник. Он проповедует с поднятым пальцем. Этот палец не должен быть заметен, иначе проповедь будет скучной. Паства разбежится, не дослушает до конца. В смысле не дочитает…
– Вы крещеная?
– Я не крестилась. Но я все равно чувствую, что у меня есть ангел-хранитель. Со мной всегда случается только то, что должно случиться. Я чувствую присутствие какой-то охранной силы. Может быть, это мой папа.
– Интересно…
– Он рано умер. В тридцать семь лет. Я была маленькая, но хорошо помню, как я заболела воспалением легких. У меня была температура сорок, и он на руках понес меня к врачу. Я была четырехлетняя, довольно тяжелая, в пальто. Он прижимал меня к себе и говорил все нежные слова, которые знал. Он произносил их мне в лицо. Вокруг темно, тишина и папины слова, которые лились на меня, как теплый дождь. Я их слушала, закрыв глаза. Это всегда со мной, его нежная и самоотверженная любовь.
– Такого больше не было?
– Такого больше не было.
– Никогда?
– Все остальные любови, которые были в дальнейшем, – это любови корыстные, то есть: я тебя люблю, но и ты тоже
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
