Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
– Обещай мне, что это не последний раз, – прошептал он, когда они вынырнули из глубины, чтобы отдышаться.
– Обещаю. Давай все-таки поедим, у меня мясо в духовке томится…
Вообще-то он ощутил аппетитные запахи еще на пороге, но не осознал.
– Я думал сводить тебя куда-нибудь…
– В другой раз сходим, хорошо?
– Мне главное – чтобы был другой раз, – отозвался Айвен, торопливо одеваясь. – Мы столького не успели… Ни в музеях не побывали, ни в театре…
– В театре мы были. На «Норме», – напомнила Этери.
– Это не в счет. Я свожу тебя в Национальный, в «Глобус», в «Друри-Лейн»… В «Барбикан», если будет что-нибудь интересное, в Альберт-холл…
– Ладно, ладно, – засмеялась Этери. – Мне больше хочется в музеи. Признаться, я раньше английскую живопись не так сильно любила. Меньше, чем итальянцев, французов, наших… А когда приехала сюда впервые и увидела всех сразу… Хогарт, Рейнолдс, Гейнсборо, Уилсон, Констебл… Уильям Блейк и Тернер… А потом Милле и прерафаэлиты… В общем, я влюбилась в английскую живопись.
– Но не в Дэмьена Херста?[64]– лукаво спросил Айвен.
– Дэмьен Херст? – поморщилась Этери. – Акула в формальдегиде? Распиленная пополам овца? Платиновый череп, инкрустированный бриллиантами? Это вообще не живопись. Холодное интеллектуальное дерьмо, как говорит моя подруга Катя.
– Сходим в Тейт, – кивнул Айвен. – Я не знал, что ты умеешь готовить, – добавил он, когда Этери пригласила его к столу.
– Шутишь? Чтобы грузинка и не умела готовить? Так не бывает. У меня мама кулинарка великая, – добавила Этери.
Она приготовила грузинский ужин. Сравнительно скромный: лобио, сациви, мингрельский хачапури. В духовке томилось седло ягненка.
– Открой вино, – попросила Этери. – Я думаю, «Мерло» подойдет.
– Вот, – сказал Айвен, когда они перепробовали все закуски, и протянул ей черную атласную коробочку. – Это тебе. Подарок.
Этери, хмурясь, открыла коробочку. На черном бархате лежала брошь. Стрекоза с крыльями, выложенными из прозрачных драгоценных камней в лилово-зеленой гамме с вкраплениями желтого.
– Айвен… – Голос Этери дрогнул. – Ну зачем ты… Это Тиффани, я же вижу. Подлинный, я такую вещь в каталоге видела.
– Конечно, подлинный! Думала, я подарю тебе подделку? – притворно возмутился Айвен. – Заметь, это даже не кольцо. Это брошка мой бабушки. Я ее хранил… как видно, специально для тебя.
– Ты мог подарить ее Илер…
Айвен поморщился и покачал головой.
– Когда я был женат на Илер, бабушка была еще жива и сама ее носила. Кстати, Илер прихватила с собой все, что я ей дарил, когда сбежала. Бог с ней, не хочу вспоминать. Возьми. Пусть у тебя будет что-нибудь от моей любимой бабушки. Считай, что мы этой брошкой обручились.
Этери приколола стрекозу к груди и, поднявшись, поцеловала его. Она собрала тарелки, поставила на стол чистые и вынула из духовки мясо.
– Есть «Завтрак у Тиффани», а у нас будет ужин у Тиффани, – пошутила она.
– Когда ты все это успела? – поразился Айвен. – Мне бы хватило одного этого пирога… Все очень вкусно, – добавил он, попробовав мясо, и вернулся к основной теме: – Ты будешь хорошей женой.
– Боюсь, что нет, если мы будем жить на два дома.
– Этери… Придумай себе дело в Англии. Ну там, я не знаю, выставку… Ты не хочешь сделать выставку деда?
– Это сложно, – замялась Этери. – У нас плохие отношения. Между странами, – добавила она, поймав удивленный взгляд Айвена. – Такую выставку невозможно организовать без помощи государства, а наше государство не будет ради меня стараться. Ты не представляешь, как у нас ненавидят грузин! Да, да, можешь мне поверить. Услышат фамилию и даже вникать не станут. Чиновнику куда проще отказать, чем что-то сделать. Он твердо знает: за отказ ему ничего не будет.
– Тогда тебе тем более стоит оттуда уехать, увезти детей…
– Я не могу, – вздохнула Этери. – Как вспомню женщин в приюте…
– Я могу чем-то помочь? – спросил Айвен.
– Не знаю… Разве что деньгами? Деньги всегда нужны. Но деньги из Англии… Знаешь что? Я спрошу у Веры. Это подруга моя, она в банке работает. Это для нее я картины закупала. Если кто и знает, так это она.
– Хорошо, – кивнул Айвен. – А о выставке все-таки подумай.
– Я хочу сделать выставку Дениса Лопатина, художника с Камчатки. Он приз в Португалии получил на конкурсе карикатуры. У нас его затирают…
– Отлично! – оживился Айвен. – Я тебе помогу. А я на будущий год к вам собираюсь по делам фирмы. Познакомился с одним вашим электронщиком…
– Спорим, я знаю, с кем? – перебила его Этери. – С Никитой Скалоном?
– Да, – удивился Айвен. – Ты его знаешь?
– Дружу с его женой. Она дизайнер. Вот этот наряд моделировала.
– Она не даром хлеб ест, – одобрил платье Айвен. – Видишь, как все удачно складывается? У нас есть общие знакомые, будут общие дела… Мы справимся.
– Дай мне привыкнуть к этой мысли.
Он ушел от нее затемно, а потом заехал на такси и отвез ее в аэропорт. Она улетела в Москву, а он еще дальше – в Сидней, атрибутировать картину Наматьиры.
Глава 27
Только в Москве Этери удалось улучить момент и найти в Интернете Анастасию Прозоровскую. Вот на кого похож Айвен, поняла она. Но только внешне. Те же волосы, глаза, вытянутое книзу лицо с впалыми щеками. То же сухощавое сложение. А больше ничего. Сердце, ум, душу он унаследовал от кого-то другого. «До тебя боженька дотронулся», – так, по рассказам ее бабушки, говорил один знаменитый актер о другом знаменитом актере. Вот Айвен как раз такой. До него боженька не просто дотронулся, а крепко поцеловал в темечко.
Москва встретила Этери как героиню, вернувшую в Россию «Распятие» Ге. Хитрый Альтшулер передал картину в дар государству. Что он получил взамен, Этери даже не хотела вникать. Молодец мужик, вовремя подсуетился, верно оценил риски и выгоды. А два без малого миллиона фунтов, уплаченные за полотно, для банка сумма не смертельная.
Вернувшись домой, Этери раздала подругам привезенные подарки, но об Айвене никому, даже Кате, ничего не сказала. Айвен – это ее личное, сокровенное. Она боялась заговорить даже с детьми. Трудно рассказывать про абстрактного дядю и уверять, что он хороший. А вдруг все сорвется?
Ничего не срывалось, они разговаривали по телефону, переписывались по электронной почте, он звал ее с детьми на новогодние каникулы. Этери мучительно больно было слышать в трубке его голос. Она тосковала. Так хотелось увидеть его, обнять, прислониться к его плечу… Она и вообразить не могла, что без него ей будет так плохо. За несколько коротких дней, проведенных вместе, он стал ей необходим. Но она и ему стеснялась признаться. Брошку от Тиффани спрятала в сейф, так и не надев ни разу.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
