— Как только к Такаси вернулось сознание, первое, что он сказал: «Проклятье! Папаша меня подставил!»
Юдзи почувствовал, что он перестает что-либо понимать.
— Я сразу просек, что здесь пахнет деньгами. Я дождался, когда Такаси поправился, и связался с профессором. Он мигом примчался.
— Еще бы, я и представить не мог, что Такаси жив! — Такэдзо с ненавистью посмотрел на Саэгусу. — До сих пор не могу поверить, что он мог спастись, упав с такой высоты.
— Однако поверил.
— Конечно. Отпечатки пальцев в точности совпадали.
Юдзи посмотрел на завернутое в полиэтилен тело, лежащее на кровати.
— Я же не дурак, — сказал Саэгуса. — Заключая сделку с таким опасным человеком, надо быть осмотрительным. Очень осмотрительным.
Такэдзо высокомерно надул щеки.
— Меня тоже на мякине не проведешь. Я всего в этой жизни добился своим умом. Поначалу я наотрез отказывался верить, что Такаси жив. Было бы чудом, если б Такаси, которого я собственноручно столкнул с обрыва, выжил.
Да, он не должен был выжить.
— Вы сами его столкнули?
— Зачем бы я стал зря на себя наговаривать?
— Значит, рассказ свидетелей о том, что они видели Такаси, лежащего у подножья скал, и что, пока они ходили за полицией, тело отнесло течением…
— Все это истинная правда. Было бы слишком рискованно это подстраивать.
У Юдзи появилось странное чувство. Его водят за нос. В Сэндае, в Токио он шел по ложному следу, вбив себе в голову, что Такаси жив.
— А полиция…
— Они были убеждены, что убийца — Такаси. Мне это было на руку. Поэтому я был заинтересован в том, чтобы труп Такаси нашли как можно быстрее. То, что его унесет течением, в мои планы никак не входило. Но поскольку Такаси вынесло на берег в Мидзаки и этот его спас, найти тело, разумеется, не могли. Для меня это означало лишние хлопоты.
Саэгуса, продолжая держать руки на весу, вскинул брови, как будто все, что он слышал, казалось ему ужасно забавным.
— Тогда он принес свежий номер журнала. Сказал, что на его обложке отпечатки пальцев человека, назвавшегося Такаси Миямаэ. И предложил мне сравнить с образцами, хранящимися в клинике.
Отпечатки пальцев совпадали. Один к одному.
— Я сам лично сравнил. Ошибки быть не могло. И журнал совсем новый, не подкопаешься.
Такэдзо покачал головой, как будто до сих пор не мог поверить.
— Такаси жив. Я смирился с этой мыслью. Жив. И я не мог ничего с этим поделать. Я сказал Саэгусе, что согласен на сделку. Мы начали обсуждать детали. Это было в начале мая… — Он рассмеялся. — Мне крупно повезло, что спаситель Такаси оказался человеком, готовым продать его за деньги.
Акиэ посмотрела на Саэгусу со слезами на глазах. Саэгуса криво усмехнулся:
— Своя рубаха ближе к телу.
— Но ведь Такаси, — не выдержала она, — вам доверял! Вот и сегодня ночью спокойно уснул, ни о чем не подозревая.
— Увы, вы правы.
— Ужасно.
— В этом мире, барышня, случаются вещи и похуже.
Юдзи сделал ей глазами знак, что спорить бесполезно.
— Что было известно Такаси о случившемся? — спросил он.
— Почти ничего. Он постоянно находился под действием снотворного, а когда очнулся, уже летел вниз со скалы. На него навесили преступление, о котором он не имел ни малейшего понятия. Но он знал, кто пичкал его снотворным. И сразу догадался, что его дорогой папаша хочет сделать из него козла отпущения. Поэтому и сказал, что его подставили.
Взглянув вопросительно на Такэдзо, Саэгуса усмехнулся.
— Я обратился к профессору, не особо надеясь на успех, и неожиданно попал в яблочко. Он сказал, что готов заплатить сколько угодно, лишь бы я отдал ему Такаси. Этот господин несдержан на язык — он сразу выдал себя с головой. Я понял, что смогу хорошо поживиться, имея все козыри на руках. Я принес журнал с отпечатками пальцев Такаси и убедил профессора в серьезности моих намерений. Я не люблю рисковать. С приближением дня обмена я все сильнее убеждался, что нельзя отдавать Такаси, не обеспечив свою личную безопасность.
Такэдзо, громко откашлявшись, подхватил рассказ:
— Казалось, что сделка с Саэгусой пройдет гладко. И вдруг, в этот самый момент, я заподозрил, что вы двое что-то пронюхали. Вы настаивали на том, что Такаси жив, и даже попытались тайком пробраться в клинику.
Юдзи переглянулся с Акиэ.
— Поразительно! Судя по вашим высказываниям, вы были на ложном пути. Но в одном попали в точку — Такаси жив. Невероятно, но факт. Разве мог я смотреть сквозь пальцы на ваши происки? Где гарантии, что в конце концов вы не получите реальных доказательств существования Такаси?
— И тогда вы заперли нас в Клинике Катадо.
— Не говорите ерунды! Я попросил вас по-хорошему удалиться. Кто-то мог видеть вас в городе. Пошли бы слухи, что вы бесследно исчезли в Катадо, для меня это было смерти подобно.
— Когда это было?
Такэдзо задумался.
— Кажется в начале августа. Да, именно тогда.
В таком случае объясняется, почему в его записях, посланных до востребования, отсутствовало упоминание о том, что происходило после их неудачной попытки пробраться в клинику. В то время посылка еще не успела вернуться на адрес отправителя.
Такэдзо продолжал:
— Честно говоря, я был в замешательстве. Но как бы то ни было, установил за вами наблюдение. Все говорило о том, что неудача повергла вас в отчаяние. Возможно, вас сбило с толку, как мягко я с вами обошелся.
— Но проблема осталась, — вмешался Саэгуса. — Они не отказались от расследования, а Такаси был жив.
Такэдзо кивнул.
— Да, проблема. Я сказал Саэгусе, что дело дрянь. Пока вас не уберут, сделка не состоится.
— Уберут?
— Да, именно так, — подтвердил Саэгуса. — Он хотел вас убить.
Акиэ обхватила руками локти, как будто ей вдруг стало холодно.
— Но Саэгуса был против. Слишком рискованно. Где бы мы это ни провернули — в Катадо, в Токио, обязательно найдутся люди, которые заподозрят неладное в том, что вы двое разом исчезли. Для нашей прессы убийство — это знаменательное событие, о котором надо периодически напоминать публике, не исключено, что через год-два какой-нибудь журнал задумает напечатать «юбилейную» подборку, посвященную убийству в «Счастливом приюте», и пошлет корреспондентов взять у вас интервью. Можно представить, какой поднимется шум, если выяснится, что вы оба бесследно исчезли.
Звучит логично. Саэгуса — человек методичный и рассудительный.
— Дальше рассказывай ты. Ты же заварил эту кашу, — бросил Такэдзо приказным тоном.
