3. Создалась очень благоприятная обстановка для быстрого продвижения 33 АРМИИ в район ВЯЗЬМЫ в тыл вяземской группировки противника.
Одновременно с ликвидацией противника в ВЕРЕЕ главными силами с утра 19.01.1942 г. форсированным маршем выходить в район ДУБНА, ЗАМЫТСКОЕ (правильно — Замыцкое. — Прим. автора), имея в дальнейшем задачей, в зависимости от обстановки, удар на ВЯЗЬМУ или в обход ее с юго-запада. Передовыми частями в район ДУБНА, ЗАМЫТСКОЕ выйти не позднее 19.01 главными силами — 20.01.42 г…»
Таким образом, одновременно с овладением 33-й армии предстояло уже менее чем через двое суток, преодолев в условиях полного отсутствия дорог 75 километров, выйти в район Дубна, Замыцкое. С учетом той обстановки, которая сложилась к этому времени в районе Вереи, это была абсолютно невыполнимая задача. Да даже если бы армия и не вела бы боевых действий, преодолеть это расстояние за двое суток было нереально.
Попытка генерала Ефремова объяснить командованию фронта, что выполнить эту задачу в настоящий момент просто невозможно, ибо все соединения армии были связаны боями с противником, ни к чему не привела. Генерал-лейтенант Ефремов был вынужден отдать подчиненным дивизиям следующее боевое распоряжение:
«БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ № 021
ШТАРМ 33 17.1.42 г. 12.25.
1. Наступление 33 АРМИИ на ЕЛЬНЯ, как запоздавшее, Командующим ФРОНТОМ отменено.
…Одновременно с ликвидацией противника в ВЕРЕЯ главные силы АРМИИ 19.1.42 г. форсированными маршами выходят в р-н ДУБНА, ЗАМЫЦКОЕ, имея дальнейшую задачу, в зависимости от обстановки, нанести удар на ВЯЗЬМУ или в обход ее с ю.-з…»[240].
Приказ командующего армией был составлен, явно не сообразуясь со сложившейся обстановкой в районе Вереи. Основа его, безусловно, директива командующего Западным фронтом о немедленном выдвижении главных сил 33-й армии по направлению к Вязьме. Чем руководствовался генерал армии Жуков, принимая это решение, сказать трудно. Обескровленные соединения армии вели тяжелые бои на подступах к Верее и ее окраинах и явно были не в состоянии в установленные приказом сроки выйти из боя и продолжить наступление в указанном направлении.
К тому же со всей очевидностью просматривается противоречие в поведении Жукова. С одной стороны, он докладывает Сталину о том, что в таком состоянии, в котором находятся сейчас дивизии Западного фронта, они «не способны решать наступательные задачи», с другой стороны, в это же время отдает приказ обескровленным соединениям 33-й армии о наступлении на Вязьму.
Хотя именно этот факт может свидетельствовать о том, что это решение было принято не генералом Жуковым, а Сталиным или Генеральным штабом, и командующему Западным фронтом оставалось только выполнить его, как в данном случае Ефремову. Но Жуков об этом ничего не говорил, ни тогда, ни после войны.
Генерал Ефремов, как всякий дисциплинированный военный, не мог ослушаться своего начальника и не выполнить приказ командующего фронтом. И, как следствие, в продолжение непродуманной директивы командующего Западным фронтом, абсолютно не соответствовавшей обстановке, сложившейся на этом направлении, появился соответствующий ей приказ командующего 33-й армией.
Кстати, директива командующего Западным фронтом № 605/ш от 17 января, в которой 33-й армии ставится задача наступления на Вязьму, со всей очевидностью опровергает слова Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, сказанные им в 60-е годы и затем написанные им в его воспоминаниях, о том, что «…М. Г. Ефремов решил сам встать во главе ударной группы армии и начал стремительно продвигаться на Вязьму»[241].
