Вот такие невесёлые философские мысли посетили сейчас Сашу, смотревшего из окна электромобиля на деревья, окружавшие центральную больницу. Руслан сидел рядом, грустно улыбаясь своим мыслям.
– Руслан, простите, но я давно хочу вас спросить, вот вы ведь тоже были одним из участников проекта и ваше предложение, мягко говоря, конечно, на мой, сугубый взгляд, более чем спорно. Ну, то есть, я хочу сказать, что оно где-то способствует превращению людей в роботов, не так ли? – Саше было неловко, что он пытается выразить своё несогласие с идей такого замечательного человека.
– Вы про идентификаторы личности? К сожалению, на их введение или неведение мы повлиять не в силах – они уже повсеместно вводятся, особенно в тех странах, где внутренняя общественная дисциплина всегда была на высоте. И если это будут идентификаторы не такого типа, как предлагаем мы, то есть, могущие функционировать отдельно от человека, то они будут намного хуже, людям просто начнут вживлять чипы, да что там, уже начали. Поэтому мы просто вынуждены принести жертву, точнее, пока притвориться, что поддерживаем эту гадость. Но это продуманный гамбит.
– Да? А что же взамен?
– А взамен мы получаем систему, позволяющую полностью отказаться от необходимости множества банков, от влияния ссудного процента на экономику и от внешнего финансового воздействия. Таким образом, мы сможем перестроить экономику, внутрисоциальные отношения и улучшить жизнь людей. Слово «перестроить» не надо в данном контексте считать ругательным.
– Не понял? Ведь без банков не будет денег, а без денег не сможет работать экономика. Я вот сам пользуюсь услугами банка, пару раз брал кредиты, это очень удобно, – Саша был совсем не согласен с Русланом, он считал банковский кредит двигателем прогресса, институтом развития бизнеса.
– Саша, вы извините, но мне придётся прочесть вам маленькую лекцию по экономике. Готовы выслушать? – Руслан иронично посмотрел на Сашу, понимая, что обычно люди плохо воспринимают навязываемые им знания.
– Ну что ж, валяйте, делать пока всё равно нечего, – великодушно согласился Александр.
– Приступим. Итак, сама идея банковского дела получила широкое распространение в Европе после того, как началось перемещение больших масс людей в результате крестовых походов. Там, в основном, подвизались рыцарские ордена, евреи-ювелиры и ломбардцы. Ну, как вы знаете из истории, постепенно рыцарские ордена переродились в масонские, а с падением феодализма они, уже не скрываясь, стали заниматься банковской деятельностью, сросшись с ювелирными домами. Впрочем, именно евреи и были почти настоящим руководством масонских лож, да и сейчас ими остаются. Это в официальной истории тамплиеров разгромили, на самом деле они просто очистили свои ряды от большого количества ненужных бестолковых романтиков, прибрав к рукам, заодно, их богатства. И, фактически, на протяжении нескольких веков только евреи и развивали банковское, а заодно и кредитное дело.
– Простите, Руслан, что вас перебиваю, но вот что мне непонятно – откуда евреи взяли столько денег на раскрутку, говоря современным языком, и кто обучал их финансовых специалистов? – Саша с некоторой долей скептицизма относился ко всевозможным обсуждениям в обществе «еврейского вопроса и жидомасонского заговора».
– Саша, это тема отдельной, очень длительной беседы, уходящей своей историей в период становления иудаизма и первых книг Ветхого завета, а я пытаюсь сейчас ответить на ваш первый вопрос. Так, чтобы коротко, – нашлись силы, которые их организовали, обучили и помогли развиться. Но это было за три тысячи лет до момента начала раскрутки. Так что подготовить необходимые ресурсы время у них было. Но суть не в этом – сам по себе ростовщический банковский процент приводит к тому, что общество, которое им активно пользуется, постепенно переходит в состояние постоянно накапливающегося долга, который через какое-то время становится неоплатным. То есть, все богатства и ресурсы, включая и человеческие, переходят в собственность тех, кто выдаёт кредиты, и при этом неважно, какой они национальности или к какой мафии принадлежат.
– Нет, тут что-то не так. Я вот брал в кредит две машины, отдавал деньги, и никому ничего не остался должен. И спокойно на этих машинах катался, – пока Саша никак не мог согласиться с Русланом.
– Ах, Саша, вам просто повезло, что вы так легко отделались. Вспомните кризис – какой урон понесла экономика всех стран из-за того, что люди в отдельности и государства в целом набрались, казалось бы, дешёвых кредитов? До сих пор многие сидят в такой яме, что ещё очень не скоро из неё выберутся. А спаслись только те страны, правительства и народы которых приняли систему государственного регулирования экономики, буквально жёсткое планирование, и опустили кредитный процент фактически до нуля. Например, такая страна, как Китай, гораздо меньше пострадала от кризиса, потому что у них и до кризиса действовала фактически нулевая процентная ставка по кредитам. Если бы ещё их экономика не была ориентирована, в основном, на США, то Китая кризис не коснулся бы вовсе. Тут всё очень просто, я объясню на доступном примере.
Представим, на какой-то момент времени, все деньги, которые существуют в стране – и реальные, в виде монет и банкнот, и виртуальные, в виде цифр в компьютере, в виде большого круглого торта. И предположим, что есть какое-то количество людей, претендующих на этот торт. Мы разделим его на части, чтобы досталось всем, то есть – у меня есть кусок, у тебя кусок, у него кусок и так далее. Пусть даже куски будут неравными, но достанется всем, свободных кусков не будет. И вот, через какое-то время ты начинаешь думать, что, если бы у тебя кусок был побольше, ты смог бы его поменять на что-нибудь нужное тебе или накормить ещё и своих друзей. А у меня, так получилось, как бы само по себе, кусок куда больше, чем у тебя. Ты приходишь ко мне и просишь у меня кусочек – у меня ведь много, мне одному не съесть. А я говорю: «Не вопрос, я дам тебе часть своего куска, но через какое-то время ты вернёшь мне такой же и ещё небольшую, десятую, например, часть сверху. А чтобы я был спокоен, ты на время отдашь мне свою рубашку, а то вдруг ты мне его не вернёшь?» Ты мне говоришь: «А как же я, мне-то будет холодно и неуютно без рубашки?» Я отвечаю: «Ну что ты, я же не зверь, ты её пока сам носи, но давай подпишем документ, что рубашку я тоже дал тебе поносить на время, пока ты не вернёшь мне торт с процентами. Вернёшь – и рубашка опять твоя». «Хорошо», – говоришь ты, и мы бьём по рукам. Приходит время, и ты должен вернуть мне взятое. Но оно уже съедено. Хорошо, если ты просто съел данный тебе кусок, а свой оставил про запас. Тогда ты возвращаешь мне свой кусок, и если он покрывает взятый тобой и набежавшие проценты, то всё хорошо. Для меня. А ты остался без своего куска или хотя бы без большей его части. А если твоего куска не хватило или ты и твои друзья съели оба? А ты ведь должен мне его вернуть? Торт есть ещё у твоих соседей, и вернуть долг мне ты можешь, только забрав у них кусок. То есть, не будет торта ни у тебя, ни у твоих соседей, а будет только у меня. Или, в противном случае, я заберу твою рубашку, а получить новую ты сможешь, только обменяв на торт, которого у тебя нет, – Руслан так образно расписывал торт, что у Саши даже слюнки потекли. – Понимаете, Саша, возврат долга с процентами возможен только в том случае, если возвращающий сам у кого-то забрал эти проценты. Неважно, в каком виде: в виде повышения цены на свой товар или услугу или в виде снижения оплаты своим работникам. То есть, при отдаче процента по банковскому кредиту банк богатеет, а кто-то обязательно беднеет. А чтобы этого не происходило, тот, кто печатает деньги, постоянно добавляет их в оборот. Так, шаг за шагом, растут цены на товары или услуги, что и приводит к инфляции. Но инфляция терпима, пока не превышает уровня роста энергетического потенциала, и компенсируется новыми деньгами, выпущенными, как раз, под рост энергопотенциала. Но стоит только вынуть деньги из оборота, и всё – компенсирующий фактор пропадает, людям просто нечем становится платить. В том числе и за кредиты.
