Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
А. И. Верховский с молодых лет основательно изучал отечественную и мировую историю. В семейной библиотеке сохранилась, в частности, книга с его автографом, вышедшая в 1909 году: «История происхождения современной Франции. Новый порядок». Это были времена революционных преобразований во Франции, когда в промежуток времени между свержением с трона Людовика ХVI и установления республики господствовал не поддающийся определению переходный порядок, длившийся сорок два дня, с 10 августа по 22 сентября 1792 года; он не был ни республикой, ни монархией, но закончился республикой…
Случайно (?) на одной из страниц сохранилась закладка из засушенного кленового листа… Когда Наполеон Бонапарт в качестве простого зрителя присутствовал при разгроме Тюильри то, видя у окна Людовика ХVI, одетого в красный колпак, он воскликнул: «Каким образом позволили войти этой сволочи! Нужно было смести пушечными выстрелами четыре или пять сотен, и остальные побежали бы». 10 августа, когда звучал набат, его презрение одинаково было как по отношению к толпе, так и по отношению к королю…»[525].
Феномен Наполеона Бонапарта, генерала, «спасавшего» республику, а ставшего императором, не давал в то время покоя многим. Керенский любил позировать «под Бонапарта»: рука в перчатке прекрасной кожи за обшлагом френча, вторая – за спиной, на сапогах – шпоры… В бонапартизме подозревали и генерала Корнилова.
А. И. Верховский старался дипломатично обходить тему диктатуры. Он писал: «Люди, которые соглашаются работать в такое время разрушения, идут на Голгофу. Они несут на алтарь родины самое дорогое – свое доброе имя, отдавая его вихрю политической борьбы. Бесконечно тяжелый, неблагодарный труд – тормозить катящееся в пропасть безумное стадо»[526].
Действительно, путь этот труден и тернист. Черчилль, к примеру, высказывал такое мнение: «Одна из невыгодных сторон диктатуры состоит в том, что диктатор часто подчиняется диктату других, и то, что он делает по отношению к другим, может быть сделано по отношению к нему»[527].
Так или иначе, но план военного министра генерала Верховского стать единовластным военно-политическим лидером огромной страны, причем на легальных основаниях, и, главное, – бескровно, не состоялся. Как видно из документов личного архива, главной частью этого плана было – перехватить инициативу мирных переговоров у большевиков и, опираясь на решение комитетов, проводить свою линию, постепенно сосредоточивая власть в своих руках. По его мнению, можно и нужно было, пойдя широко навстречу, подойти бережно к душе освободившегося народа, завоевать его доверие, повести за собой и предохранить от тех страшных ошибок, в которые он впал. Однако ход российской истории (а по сути, и всего человечества) пошел «другим путем»…
Трудно не согласиться и с таким высказываением древнего мудреца: «И обратился я и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех их»[528].
Глава VII. Вчера было рано, завтра будет поздно
Замечено, что все, что происходит в истории, – результат причудливого соединения, игры объективных тенденций и субъективных факторов. Как отмечал поэт: «По всему поэтому в глуши Симбирска родился обыкновенный мальчик Ленин»…
Генерал Верховский снова оказался в самом эпицентре ситуации, когда решались проблемы мирового уровня. Снова, как любил говорить Александр Иванович, повернулось колесо его судьбы… На этот раз повернулось «колесо судьбы» всей огромной России. Начиналась новая эпоха, а тернистый путь к «светлому будущему» послужил основанием для А. И. Солженицына назвать свое всемирно известное произведение – «Красное колесо»…
В ночь с 24 на 25 октября 1917 года В. И. Ленин покинул свою петроградскую квартиру на Сердобольской ул., д. 1а, оставив М. В. Фофановой записку: «Ушел туда, куда Вы не хотели, чтобы я уходил. Ильич»…
Газета «Новое время» внимательно отслеживала ситуацию. Отметив, что после увольнения Верховского временное управление Военным министерством возложено на генерала от артиллерии А. А. Маниковского, эта газета подчеркивала: «Мы получили сведения о сильном давлении большевиков на Временное правительство в смысле оставления генерала Верховского на посту Военного министра»[529].
Нельзя исключать, что анонимный источник, сообщивший газете такие сведения, был провокатором, пытавшимся доказать «большевизм» Верховского, в то время как он делал отчаянные попытки добиться и в Правительстве и в Предпарламенте диктаторских полномочий как раз для борьбы с большевиками.
25 октября (7ноября) 1917 года Временное правительство с необычайной легкостью было низложено.
Накануне вечером 24 октября 1917 года Ленин написал свое самое знаменитое (по последствиям) письмо к членам ЦК ВКП(б)[530]:
“Товарищи!
Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно.
Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс.
Буржуазный натиск корниловцев, удаление Верховского (здесь и далее выделено мной. – Ю. С.) показывает, что ждать нельзя. Надо, во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д.
Нельзя ждать! Можно потерять все!
Цена взятия власти тотчас: защита народа (не съезда, а народа, армии и крестьян в первую голову) от корниловского правительства, которое прогнало Верховского и составило второй корниловский заговор.
Кто должен взять власть?
Это сейчас неважно: пусть ее возьмет Военно-революционный комитет «или другое учреждение», которое заявит, что сдаст власть только истинным представителям интересов народа, интересов армии (предложение мира тотчас), интересов крестьян (землю взять должно тотчас, отменить частную собственность), интересов голодных.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
