Звонко вздрагивал бубен, смешиваясь с медвежьим рычанием и хлопками множества ладоней.
— Крендели кручёные-верчёные! Пироги-расстегаи! Пылкие, жаркие…
— Прошлогоди-и-ичные! — поддержала Лушку Алесса, удостоившись в ответ горделивого плевка.
— Ма-а-ама, хасю платосек кла-асный!
Что ответила мать, Алесса пропустила мимо ушей. Над толпой рвануло ввысь огненное копьё, и люди, охая пугливо-восторженно, хлынули в стороны. Невысокого роста паренёк, одетый в алую рубаху, взял очередной факел, поднёс к губам.
— Да что лопари! У нас в Стремнинке по осени баба утопла, да топляком и обернулась. Пока прибили, двоих утащила… Да корову мою зажрала… — почти хвастливо басил толстый дядька в высокой собольей шапке.
— Топляком! — передразнил тоненький тенорок собеседника. — У нас чащобники леших давно с места погнали. Инча, как вчетвером, за грибами и не ходим.
— Ма-а-ама, хасю петуска!!!
— Пятак!
— Трёха!
— Четверть да полтина! — гулкий хлопок ладони о ладонь.
— Хр-хр! Хвиии!!! — на победной ноте.
— Тикает!
— …!!! — по-орочьи.
— Ма-а-ама! Хасю паласёнка!
И тут она увидела их, возвышавшихся над остальными подобно островерхим горам над холмами. Ростом с Эртана, если не выше, бороды и волосы заплетены в тяжёлые толстые косы. За спинами — огромные мечи, головы увенчаны причудливыми рогатыми шлемами. Пятеро мужчин с интересом поглядывали по сторонам, переговариваясь между собой на странном гортанном наречии. Берберианцы… Варвары… Морские кочевники… Светлобородый заметил Алессин взгляд и, хохотнув, что-то сказал остальным. Трое подошли к ней, двое — к соседнему прилавку.
— Что продаешь, красавица? — утробно рыкнул рогоносец-гигант, ростом чуть пониже остальных. Алессе пришлось задрать голову так, что хрустнули позвонки. От мужчины веяло опасностью, и девушка почувствовала себя тем самым грибником, вместо подосиновика обнаружившим в кустах чащобника.
— Цыплёнок, чем торгуешь? — Во взгляде ледяных глаз светловолосого чувствовался отнюдь не отеческий интерес. Алесса мигом пожалела, что оделась излишне броско, завязала волосы в вызывающий конский хвост и, вдобавок, накрасилась. Та-ак, и кем может побрезговать воин?
— Зельями приворотными-отворотными! — выпучив глаза, не своим голосом заверещала знахарка. — Настоями-отстоями! Отварами для выворота! По-моему, помоями!
— Это что, местная юродивая? — мужчина недоумённо обернулся к соседнему прилавку. Лушка мстительно кивнула. — Тебя как зовут, убогая?
— Алесса Залесская! Убогая местная! Дай монетку — погадаю метко! — Девушка покосилась на соседний столик. Там Лушка, щебеча, как распоследняя пигалица, чуть ли не силком втюхивала варварам жареную соломку, крендельки и маковники. Правильно, у дуры-девки звериного чутья нет. Повезло ей, что Венька не видит. А, может, ему повезло.
Остальные продавцы с интересом глазели на внезапно сошедшую с ума знахарку и прятали усмешки в вороты да платки. Высокие мужчины переглянулись и тоже засмеялись громовыми голосами. Алесса начала медленно сползать под прилавок, для пущего эффекта пустив слюну.
— А давай мы у тебя всё скупим, щебетунья? И саму в придачу! На большом драккаре по морям-океанам плавать будешь — нас потешать. Земли дальние увидишь! — вдруг предложил третий, тряхнув увесистым кошельком. — У тебя хозяин-то где?
— Никому на свете я ненужная! Сирота я, незамужняя! Мне не надо Океана — у меня есть дома ванна! — пищала из-под прилавка знахарка. — Вииилль!!!
— Ты чего голосишь? — раздался совсем рядом знакомый голос. Марта! Ура!!!
Алесса высунула голову из-под стола и ухватилась за юбку спасительницы. Травница же смотрела на девушку недоумённо. Больших людей с мечами она почти не испугалась, всецело поглощённая кошельком.
— Тебя кто торговать учил? — наклонившись, шикнула травница и тут же льстиво-вежливо залопотала. — Добро пожаловать, воины заморские, покупайте зелья целебные! Порошки, отвары волшебные! От любой болезни-недуга избавят! Хворь излечат — настроение поправят!
— Твоя убогая? — спросил мужчина. — Продай, хорошую цену дадим!
— Да не продажная она! — испугалась Марта. — Леська, ты что творишь?
Алесса сумела, наконец, подняться на ноги, цепляясь за рукав женщины. Чуть поодаль Берен и Темар покупали орешки, цепко поглядывая на столик.
— Любая девка — продажная! — уверенно хохотнул «покупатель». — Но — как знаешь. Мы у орка в трактире до утра пробудем, потом дальше отчалим. Передумаешь — приходи, щебетунья!
— Ты чего испугалась? — шёпотом спросила Марта, когда мужчины затесались в толпе ровно по плечи. — Они ж — союзники!
Алесса глянула строго прямо в глаза.
— Сына судят по отцу, Марта. Те грабили, и эти сорвутся. Ты Вилля не видела?
— Видела! — Марта подмигнула. — В караулку его отослали. Ты пока не ходи, он смурной совсем. На Берена, чай, осерчал. Лучше пойди, погуляй! Свечереет — иди, а я и сама управлюсь.
Полчаса знахарка восхищённо пялилась на смуглую малышку в целом ворохе разноцветных юбок и почему-то босоногую, танцевавшую под бубен с медвежонком. Она даже сама начала приплясывать в такт, настолько увлеклась. Здесь были и девушка, жонглирующая кинжалами, и глотатель огня, и фокусник с разноцветными голубями. Интересно! Аэшур поделился с ней казинаком, а Орхэс налил полную берестяную кружку чего-то цветочного, прохладного, но не приторного, с лукавой хмелинкой. Дождавшись очереди, пощупала ящик с салютом, находящийся под бдительной охраной поддатых Геварна и Риерта. Зашла в палатку к гадалке и получила полный набор предсказаний — любовь, долгую жизнь, крепкое здоровье и так далее. Послушала музыку, потанцевала. А потом глянула в сторону караулки, вздохнула. Чай, уже перегорел, заскучал, бедняжка! Бродя в поисках сластей, загляделась на бороду купца, по-королевски восседающего среди бочек. Сам мужчина был низенький, толстенький, а вот бородища! Огненно-рыжая, до пояса и пушистая как лисий хвост. Купец заулыбался кривозубо:
— Подходи, красавица, покупай вина рубиновые, настойки заморские, коктейлем именуемые!
— А эльфийские у вас есть?
* * *
По пути в караулку Вилль обезглавил снеговика, изгрыз сосульку и напугал каменной гримасой встречных. Болван, что не пошёл на Площадь кружным путём! Тогда не наткнулся бы на Берена с Мартой. Градоправитель поступил правильно, не пустив его на Ярмарку. Конечно, мудро для человека и подданного Империи, да только Вилль — нелюдь, а варвары — не люди. А вдруг приехал и тот, с побелевшими следами от когтей на роже? Шушеля с два Берен остановил бы аватара. Лишняя потеха наверняка обрадует подвыпивших зевак, да только первой кровью она не закончится. По обычаям тех же берберианцев, Вилль имеет право вызвать его на поединок. А потом и остальных. Так, чтоб подыхалось дружнее. К демонам перемирие, они сами пришли! Собаке — собачья смерть.
