— Входи, входи, сказал паук мухе, — произнес Камулус.
Саншайн подняла подбородок, оказавшись лицом к лицу со своими врагами. Камулус был очень красив, но его улыбка являлась чистым злом.
Даже более, чем у Зарека, а этого было весьма трудно достигнуть.
Мужчина, которого она не знала, был невероятно высок, с длинными светло-каштановыми волосами и готской бородкой. Выглядел он чрезвычайно изысканным человеком, с хорошим воспитанием.
— Я собираюсь выдвинуть нелепое предположение, что Вы — Дионис, — пролепетала Саншайн, вспомнив, что Селена когда-то рассказывала ей о боге — покровителе Марди Гра.
Он улыбнулся, как будто ему польстило, что она знала о нем.
— Виновен.
Камулус вздохнул.
— Она так привлекательна. Это едва ли не позор — убивать ее. Но… о, ладно.
— Вы не можете сделать этого, — сказал Зарек, отходя от двери. — Вы обещали, что если я приведу ее сюда, вы не причините ей вреда.
— Получается, я лгал, — сказал Дионис. — Подай на меня в суд.
Зарек бросился на бога, но Саншайн остановила его. Она не была уверена, почему сделала это, просто ей казалось, что в этой комнате он был ее единственным союзником.
Она снова повернулась к Камулусу, зная точно, что тот собирался сегодня ночью навредить Тэлону.
— Я не позволю Вам убить меня на глазах у Тэлона.
Они все засмеялись. Все, за исключением Зарека.
— Ты не сможешь нас остановить, — ответил ей Камулус.
Зарек мельком глянул на нее, потом, увидев ожерелье на ее шее, посмотрел еще раз.
— Хм, боги, думаю, вы кое-что забыли.
Дионис скривил губу:
— Мы ничего не забыли.
— Ну, хорошо, — с сарказмом сказал Зарек, — тогда вы уже знаете, что у нее медальон с меткой.
Они немедленно отрезвели.
— Что? — прорычал Камулус.
Саншайн вытянула из-под рубашки бабушкино ожерелье и показала им. В действительности она не думала, что оно сможет помочь ей, но все, же стоило попытаться.
— Моя бабушка говорила, что Морриган всегда будет защищать меня.
Камулус выругался.
— Это неправильно!
Он снова выругался.
— Эта штука действительно работает? — тихо спросила она у Зарека.
— Больше, чем ты думаешь, — прошептал он в ответ, — Он не сможет убить тебя, не разозлив при этом Морриган.
— Ясно. Кто бы мог подумать? — поразилась Саншайн. — Это круто.
— Да, — согласился Зарек, — круче, чем распятие для Дракулы.
Она просияла.
— Это и с Дионисом работает?
Он кивнул.
О, это хорошо. Очень, очень хорошо.
— О'кей, тогда давайте поговорим.
— О чем поговорим? — прошипел Дионис.
— Не с Вами. С ним, — она кивком показала на Камулуса. — Я хочу поговорить о проклятии Тэлона.
Камулус сверкнул на нее глазами:
— И что о нем?
— Я хочу, чтобы Вы сняли его.
— Никогда.
Она вытянула медальон в его сторону:
— Сделайте это или… — она искоса посмотрела на Зарека. — Это может причинить ему вред?
— Только если он сначала навредит тебе.
Проклятие. Что это за защита? Она должна поговорить с тем, кто бы ни выдумал эти штуки.
Глаза Камулуса расчетливо заблестели. Он скучающе вздохнул.
— Ну, хорошо. Если я не могу убить тебя, тогда мне придется удовлетвориться, убив Тэлона.
Ее охватил ужас.
— Что?
Камулус бесстрастно пожал плечами:
— Бессмысленно позволять ему жить счастливо с тобой, когда в мои намерения входило заставить его страдать. Так как ты умереть не можешь, умрет он.
Рука, держащая медальон, задрожала, а ладошка вдруг вспотела.
— Разве Артемида не взбесится, если Вы убьете одного из ее солдат?
Она посмотрела на Диониса, который взорвался от смеха.
— Артемида, моя дорогая, определенно встревожилась бы, но она не начнет войну с кельтским пантеоном по такому поводу. В отличие от меня, Кам в безопасности от ее гнева.
— Разве это не мерзко? — спросил Камулус.
И его счастливая улыбка противоречила его страшным словам.
Саншайн хотелось плакать. Этого не должно было случиться. Спасая себя, она осудила на смерть Тэлона. Нет! Она не позволит этому произойти.
— О'кей, должен быть еще один путь.
Камулус прищурился, как будто размышляя.
— Возможно, есть. Скажи мне, Саншайн. Как много для тебя значит счастье Тэлона?
— Все, — искренне ответила она.
— Все. Ну, это конечно много, — его взгляд стал пугающим и заблестел холодной сталью. — Оно значит столько же, как и твоя собственная душа?
— Саншайн, — сказал Зарек, — не смей.
— Ты, заткнись, — рыкнул Дионис.
Зарек хрустнул суставами пальцев.
— Не говори мне, что делать. Я этого не люблю.
Саншайн не обращала внимания на них.
— О чем Вы говорите мне, Камулус?
Он засунул руки в карманы и держался также невозмутимо, как если бы сплетничал о погоде, а не решал судьбу ее бессмертной души.
— Простая сделка. Я снимаю с него проклятие. Ты отдаешь мне свою душу.
Саншайн колебалась.
— Это кажется легким.
— Так и есть.
— И что Вы собираетесь делать с моей душой, как только получите ее?
— Ничего. Я буду держать ее у себя, точно так же, как Артемида держит душу Тэлона.
— А мое тело?
— Чтобы функционировать, ему не нужна душа.
Зарек положил ей на плечо руку.
— Саншайн, не делай этого. Ты не можешь доверять богу.
— Уверен, что может, — произнес Стикс. — Доверившись им, я сделал лучшее, что мог.
— Я не знаю, — выдохнула Саншайн, пытаясь сердцем и мыслями решить, что она должна сделать.
Ашерон и Тэлон стояли на улице, запруженной народом. Люди были везде, большинство из них — пьяные, потому что праздновали Марди Гра.
Тэлон получше вгляделся в приплясывающего перед ним мужчину, задрапированного узорчатой тканью с золотыми бутафорскими крыльями за спиной. Его длинные светлые волосы были связаны сзади золотым шнуром, в одной руке он держал золотой арбалет, а в другой — бутылку «Джека Дэниэлза». Отпивая виски, он наобум стрелял золотыми стрелами в людей, проходивших мимо него.
