– А ты что думаешь, Александров? – поднял на Артема красные глаза пьяный генерал. – Дал бы ты мне второй шанс?
– Как показала практика, товарищ генерал, второй шанс был отличной идеей. Я благодарен тому, кто вам его обеспечил.
– Ты слышал про эф…ф…фект бабочки, майор? – задал новый вопрос Троекуров.
– Конечно.
– Так вот, майор, я хочу, чтобы ты насрал на него. Хуже уже точно не будет. Просто поменяй все, слышишь? Сделай так, чтобы таким, как я, не было места на этой земле!
– Я сделаю все возможное для того, товарищ генерал, чтобы таким, как вы, не приходилось принимать подобных решений. А также для того, чтобы такие, как вы, жили долго и счастливо, – с этими словами Александров развернулся на каблуках и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Оба генерала с гордостью смотрели на него, один – утирая слезы, второй – с улыбкой.
22 июня 2080 г.
Россия, г. Богородск, комплекс проекта «Парадокс»
12:00
Этой ночью Артем спал очень плохо. Ему снились груды раскуроченного металла и трупы собак, которые висели, лежали и переживали последние судороги посреди этих груд. 22 июня, не последний день в истории России, должен был стать первым днем новой эры. 22 июня должен был состояться первый в истории человечества запуск хрононавта.
Проснувшись, майор Александров принял душ и хмуро прожевал овсяную кашу. Еда не лезла в него и сразу же просилась наружу. Уняв рвотные позывы, Артем проследовал в лабораторию, где получил комплект снаряжения, несколько комплектов одежды и наставления от лаборантов. До прогрева капсулы и всех сопутствующих механизмов оставалось полчаса, и Артем решил провести их в одиночестве. Он зашел в какой-то пустующий кабинет и закрыл глаза. Однако побыть в одиночестве ему не удалось. С веселым гиканьем в кабинет ворвалась его команда, отряд «Слепень-13».
– Вот он где, наш Марти Макфлай[114]! – с ухмылкой проворчал Стас и потрепал свою бороду.
– Уединился! Тоже мне рассуждать о бренности бытия вздумал? – радостно прокричал Руслан.
– Мы решили, что не стоит тебя отпускать без должного напутствия, – спокойно резюмировал Голицын.
– Я тоже рад вас видеть ребята, – проговорил Артем, – а вы-то откуда знаете про мое задание? Я думал, это секрет всех секретов и тайна всех тайн.
– Больше нет, – ответил Голицын, – это уже пару дней вообще не секрет. Судя по отчетам экологов, ты – наша единственная надежда. Логично, что информацию о твоей миссии использовали для поднятия боевого духа всего комплекса. От кого ее теперь скрывать?
– Настроение у меня, правда, паршивое.
– Это понятно, тебе предстоит дальняя дорога в один конец, – пожал плечами Стас, – как говорили китайские мудрецы, путь в тысячу ли начинается с первого шага…
– …и поэтому мы поможем тебе его сделать, – улыбнулся Руслан и достал из-за пазухи бутылку односолодового виски, – это последняя бутылка отличного вискаря на базе.
– А может, и на всей Земле, – заметил Голицын.
– Так или иначе, мы с трудом отвоевали ее у Троекурова! Только тот факт, что мы предложим ее тебе, заставил его отречься от прав на бутылку.
– Но мне нельзя, у меня запуск через…
– А то мы не знаем, – хмыкнул Голицын, – тебе мы принесли воды.
– Мерзавцы! – не сдержал улыбку Артем. – Лишь бы побухать.
– А почему бы и нет? – пожал плечами Руслан. – Я чувствую, если у тебя ничего не выйдет, нас отправят на разведку по зараженной местности и налаживать контакты с выжившими. Мы нахватаемся радиации и умрем. Так хоть примем хорошего пойла напоследок!
– А ты оптимист, Руслан, – с удивлением посмотрел на него Артем.
За бравадой вечно веселого человека, который находил положительные моменты в любой ситуации, сквозила леденящая душу безысходность.
– Я реалист и буду бороться до последнего. Чего и тебе желаю.
– А еще именно ему «привили» сверхустойчивость к радиации, как ты помнишь, – заметил Стас, – так что мы все умрем, а он будет ходить тут один и в результате сойдет с ума. Ну, что, вздрогнем?
– Вздрогнем!
Четыре пластиковых стаканчика, один из них с прозрачной жидкостью, взметнулись в воздух. Спустя полчаса Артем оставил своих товарищей в кабинете и направился к капсуле, которая должна была начать прогрев. Кедров, который находился в этом же помещении, поманил Артема и указал ему на седого человека, сидевшего в углу. Артем выпучил глаза, он думал, что экс-президент Пушкин был в бункере Власихи, и порадовался тому, что безмерно уважаемому человеку удалось выжить. Экс-президент помахал ему рукой, и Артем подошел к нему.
– Здравствуйте, молодой человек.
– Честь имею, Александр Сергеевич.
– Имеете, имеете. Садитесь, у меня к вам есть разговор.
– Слушаю вас.
– Строго между нами.
– Как прикажете, господин президент.
– Я бывший президент.
– Нынешний мертв. Думаю, вам стоит рассмотреть возможность возвращения на свой пост.
– Не для того я трижды менял Конституцию, чтобы взгромождать свою филейную часть на трон уже несуществующей страны. Впрочем, речь не о том. Я хотел бы тебя немного приободрить и успокоить.
– Буду признателен.
– Я просто скажу тебе, что путешествие во времени, то путешествие, которое ты собираешься совершить, вполне реально и возможно.
– А могу я узнать, откуда вам это известно?
– Конечно, – улыбнулся Пушкин, – первый путешественник во времени – это я.
Артем открыл рот от удивления. Пушкин же смотрел ему в глаза и улыбался. Улыбался он, однако, не как человек, который отлично кого-то разыграл, а как человек, которому интересна реакция на неожиданное известие.
– А… Но… И? – выдавил из себя первый (впрочем, как оказалось, уже второй) хрононавт.
– Я думаю, все давно отметили, что я появился как бы из ниоткуда, но при этом обладал довольно большим набором навыков успешного управления.
– Да.
– Я путешественник из 2092 года от Рождества Христова. Именно в этом году мы достроили и испытали машину времени. В моей реальности война с применением ядерного и биологического оружия случилась в 2091 году, на 11 лет позже, чем здесь. Это плохо. С другой стороны, она была гораздо более разрушительна, чем здесь. Это хорошо.
– Более разрушительна? – поперхнулся Артем. – Куда уж более?
