– Я знаю, Серёжа. Но положение позволяет тебе разговаривать с сильными мира сего на равных. А я уже не знаю, к кому кроме тебя могу обратиться. Ты ведь любил Лёшку. Нянчил маленького.
– Я и сейчас его люблю. Такой парень вырос!
Сергей Петрович взял у секретарши стакан и подал его гостье. Екатерина Викторовна стала жадно пить, а Сергей Петрович заметил, как у неё трясётся нижняя губа.
– Обещаю, Катюша, что я прямо сегодня увижусь с Алексеем, – пожалел её он.
Страной уже давно управляют кланы, – думал заместитель губернатора, сидя за своим столом в ожидании ответного звонка из УВД. Он уже обзвонил всех, включая начальника УВД, начальника ФСБ и прокурора области. Информация не радовала. Но надежда ещё оставалась. – Кланы. Везде: в столице, в губерниях, по всей России от запада до востока. В них люди особой породы. Они живут по правилам клана и знают границы дозволенного. Правда, простым смертным этих границ не видно. В интересах клана любой его член всегда готов солгать, предать и даже убить. Народ они презрительно называли: «электорат», «толпа», «стадо», «планктон». Для простых смертных они пишут законы, а сами живут по своим неписанным правилам. В каждом таком клане – своя иерархия: ступени, ведущие на самую вершину. Субординация в этой пирамиде соблюдается свято. Приказ сверху должен быть выполнен точно и в срок. Став членом клана, никто и никогда добровольно уже не сможет покинуть его. Один из основных постулатов таких нерушимых организаций: деньги – власть – ещё большие деньги – ещё большая власть… Куда ж ты попал, Лёшка? Между каких жерновов тебя занесло? – Сергей Петрович поморщился. Он понимал, что, пообещав Екатерине Викторовне сделать всё возможное, на самом деле он может действовать только в обозначенных для него границах. Не более.
Его размышления прервал телефонный звонок.
– Начальник УВД, – проинформировала секретарша, и тут же в трубке раздался другой голос:
– Сергей Петрович, пропуск вас уже ждёт на проходной следственного изолятора. Время свидания не ограничено.
– Спасибо, Сергей Александрович.
– Но сначала нам необходимо увидеться. Где вам удобнее?
– Приезжайте прямо сейчас ко мне, – предложил Сергей Петрович.
– Не желательны лишние уши, – произнесла трубка. – У вас всё «пишется». Предлагаю нейтральную территорию: встретимся на набережной. Я знаю одно приличное местечко. И мобильный телефон с собой не берите. Когда было бы вам удобнее по времени?
– Как называется место?
– Кафе «У Палыча». Я встречу вас у входа.
– Не будем откладывать. Уже выезжаю, – произнёс заместитель губернатора и положил трубку.
Шёл третий день задержания. Алексей очень обрадовался, увидев в комнате для свиданий старого друга семьи дядю Серёжу.
После объятий и дежурных слов приветствия Алексей, отвечая на вопросы Сергея Петровича, рассказал ему всё, начиная со связи с Леной и заканчивая поручением Тарана. Ни кличек, ни фамилий Алексей не озвучивал, опасаясь, что разговор может быть записан. Он попросил у Сергея Петровича ручку и бумагу, и отобразил все имена на ней. Про Ольгу Алексей даже не упомянул.
– Что думаешь делать? – вздохнув, спросил Сергей Петрович.
– Бодаться. До конца. Вины за собой не признаю. Меня подставили.
– А как следователь? Может, поменять?
– Да нормальный. Старается разговаривать интеллигентно.
– Значит, говоришь, подставили тебя?
– Подставили. И я постараюсь это доказать.
– Знаешь, Алексей, смотрю я на тебя и узнаю себя молодого – честного, смелого. Давно, конечно, но ведь был я таким. И любил твою маму, как никого больше не любил! Но жизнь, дорогой мой, внесла свои коррективы. Чем выше поднимаешься по служебной лестнице, тем больше приходится врать, притворяться, изворачиваться, хитрить. А как иначе? Завидую тебе – ты можешь говорить всё, что думаешь, и делать всё, что захочешь. А я устал от вранья. Но за статус, положение в обществе приходится платить. Всё в нашей жизни имеет свою цену. И твоё освобождение тоже.
– Сколько? – поинтересовался Алексей.
– Тут вопрос не денежный. Ответь мне: ты согласишься, если попросят выполнить одно поручение?
– Пока не знаю, на что соглашаться? Говорите.
– С тобой встретится начальник УВД. У него есть к тебе просьба. Если выполнишь – он мне обещал тебя отпустить.
– Какая просьба?
– Не знаю. Могу только догадываться.
– Дядя Серёжа, ты меня прости, но если работа «грязная» – откажусь.
– Не будь таким наивным, Алексей. – Заместитель губернатора повысил голос. – Неужели ты не видишь, кто сейчас правит бал?
– А кто?
– А ты подумай: начальнику УВД приказывают, он выполняет. Сам-то ты, в чьей организации работаешь? Кто твои хозяева?
– Столичные?
– Или ты встанешь на сторону сильных, или тебя по асфальту раскатают, – не стал ни опровергать, ни подтверждать догадку Алексея заместитель губернатора. – И я тебе помочь не смогу. Кстати, родители очень переживают. О них подумай. Можешь считать это моей личной просьбой.
– Ладно. Пусть начальник УВД озвучит, что ему надо? Поглядим, – глухо проговорил Алексей.
– Так уже лучше. – Сергей Петрович поднялся. – Мне пора.
– И у меня к вам просьба, дядя Серёжа, – заторопился Алексей. – Тоже личная.
– Говори. – Сергей Петрович остановился возле стола.
– Маме и папе грозит опасность, – тихо произнёс Алексей. – Я не выполнил задания, поэтому они могут пострадать. Прошу, позаботьтесь о них.
– Я обещаю, – нахмурился Сергей Петрович. – Кстати, тебя сегодня из общей камеры переводят в коммерческую двухместную со всеми условиями. Родители заплатили.
– Передайте им спасибо.
– Передам. Но ты не забывай и про мою просьбу. Не играй с огнём…
Начальник УВД не заставил себя долго ждать. После обеда Алексея вызвали на допрос. В комнате с зарешеченным окном находился плотный полковник в милицейской форме, а также мужчина в костюме: крепкий, солидный, выше среднего роста. Последний был обладателем лица породистого бульдога.
– Проходи, Алексей Иванович, присаживайся, – голосом хозяина ласково произнёс милицейский полковник. – Меня ты, наверное, знаешь. А со мной – представитель очень уважаемой организации. Мы хотим поговорить.
«ФСБ? – встревожился Алексей, угадывая во втором посетителе представителя спецслужб. – Зачем я им понадобился? Что они придумали?».
– Служба безопасности-то зачем? – озвучил он свою мысль. – Моя статья уголовная.
– Наступают времена, Алексей Иванович, когда каждому приходится определяться – с кем ты? – неторопливо произнёс мужчина в костюме.
