— Я этот КНП никогда не забуду, — Колька Панкратов смотрел на свои руки, набитые мозолями с кровью. — Еще и зарывать. Пинькин! Помоги!
— Ага! Водку пили без меня! А мне зарывать. Нашел дурака за четыре сольдо!
— Вот сволочь! А еще друг!
Мужики начали закапывать, утрамбовывая периодически ногами грунт.
А потом стираться, мыться, бриться. Утром — осмотр, занятия. Ночка у них выпала еще та. Поутру они были заморенными, с опухшими руками.
В итоге, тактику сдали все. А «залетчикам» препод поставил «отлично».
Слух о том, что Земцову в отпуске нужны рабочие руки, заметно подстегнул роту. Все стали внимательнее. Некоторые даже отказались от посещений своих любовниц в Ягуновке.
Обратный переход в училище прошел бодро. Земцов, прохаживаясь перед строем, объявил:
— Кто отстанет от роты на пять минут — минус десять суток в отпуске. Кто вывалится из строя, и ему будут помогать — минус весь отпуск. Слабые будут в отпуске повышать свою физическую подготовку. Вопросы, товарищи курсанты?
— Никак нет!
— Ну, если нет… Рота! Равняйсь! Смирно! Налево! Бегом!!! Марш!!!
И снова мы побежали! Теперь уже никого не нужно было стимулировать физически или морально. Все бежали. Даже те, кто раньше отставал, держались в строю, не пытаясь отстать, «шлангануть», вызвать жалость и передать свое оружие и амуницию. Вперед! Вперед! Вперед! Отпуск под угрозой! Только вперед! Отпуск — дело индивидуальное и интимное. Не нужен отпуск — иди пешком. Размножаться должны только сильные! А они бегут в строю, стойко перенося все тяготы и лишения воинской службы. За это им приз — отпуск. С выпивкой, девицами! Вот для стимула и вызываешь в голове сексуальную блондинку. Только не о горячих объятиях начинаешь мечтать, а о пиве! Холодной, запотевшей кружке пива. По наружной стенке которой сбегает капля воды, оставляя за собой след. Кружка пузатая, сверху шапка пены. И вот в Йошкар-Оле в пивнушке, прозванной в народе «Щучья пасть», делаешь глоток этого нектара! Оно холодное! Глоток! Еще глоток! Залпом выпиваешь это амбре! Напиток богов! Потом вторую кружечку, уже не спеша, под рыбку сушеную. М-м-м-м! Хорошо!
А пока, облизывая пересохшие губы шершавым языком, рвемся в казарму!!!
И никто не растянул строй. Никто не вывалился из строя, никто не отстал от роты. Язык на плече. Возле заправки — привал. Фляжку в рот и залпом, так, что вода выливается, по углам рта бежит по шее, на форму… Хорошо! Фляжку, все семьсот десять грамм до дна! Залпом! Без остатка! Вытряхивая капли в рот!
Уф! Мы — молодцы! Некоторые стояли на коленях. Ноги подводили. Кто-то стоял, согнувшись пополам, печень не справлялась, кололо в правом подреберье. ОЗК, вещмешок съезжали на голову. Ничего! Все хорошо! Мы добежали! Смогли.
Взводные не ожидали такого темпа, сами красные, как раки, пот бежит в семь ручьев по ним. Это вам не первый полигон, когда можно выйти, отдохнуть, подбодрить отстающих, тут самим как бы не стать… отстающим. На скрытую радость подчиненных.
Казарма! Душ! Спать! Через семь дней — зачетная неделя, а потом — сессия!
Сессия! Страшно! Высшая математика — ерунда, когда у тебя за плечами курс института. А вот, когда не знаешь, да, еще и забыл… Бударацкий «срезался» на «вышке».
Аналогичная картина была и по физике, иностранному языку, СЭС (средства электрорадиосвязи, то есть прием-передача) и талантливо засыпал все остальные предметы.
Сказать, что мы сочувствовали, ничего не сказать, вернее, соврать! Мы тихо ликовали! Это тебе, старшина, возмездие!
Земцов не бегал за преподавателями, уговаривая, «влепить» «трояк».
Бударацкий уверенно двигался в сторону ворот. На отчисление. Как-то сидели в курилке и обсуждали, что старшина — болван и не способен учиться.
— Это, видимо, проблема во всех училищах одинаковая! Старшина с садистскими наклонностями, дегенеративного вида, в страхе держит личный состав роты. Ротного устраивает этот расклад. Ему меньше работать. Он прикрывает старшину, «учится» за него. Взаимовыгодное сотрудничество. Так и в Красноярском училище было. Был там такой же старшина. Конченный мерзавец. Ротный за него четыре года экзамены сдавал. Выпустился он со всеми лейтенантом. А куда такого дурака? Так чтобы не навредил ни себе, ни личному составу?
— Подальше. С глаз долой. В Красноярске училище ПВО?
— Правильно. На точку дальнюю. ПВО. У них много дыр. Кушка, Диксон и Мары — там ПВОшники тоже стоят. На охране воздушных рубежей Родины. И отправили этого лейтенанта с замашками эсэсовца в Якутию и не просто, а куда-то на оконечность. Там, где небо с землей и морем сходится.
— Неплохо. Год за два.
— Но холодно. Минус пятьдесят в порядке вещей.
— Зато десять лет отслужил и можешь на пенсию. В академию поступить легче, для таких «примороженных» — своя льготная очередь. Есть свои плюсы. Но и минусов хватает!
— Это точно! Ну, и что с этим бывшим старшиной случилось? Медведь задрал?
— Хуже. Он подвиг совершил.
— Чего? Подвиг? На амбразуру лег?
— Где же он ее нашел?
— У меня знакомый после Афгана, как выпьет, так все амбразуру ищет. Приключения на свою жопу. «Башню» клинит по полной программе.
— Засунули, значит, этого извращенца в отдельную роту. На точку. Офицеров там только ротный, да, старшина. Нет, больше идиотов там служить. Через год ротный и старшина в отпуск — на материк. Этот — за старшего остался. И вот в полукилометре от расположения роты, на расстоянии прямой видимости всплывает атомная подводная лодка.
— Охуеть!
— И не простая лодка, а американская. В аварийном режиме. Единственный офицер докладывает по команде наверх. Он засек их раньше спутника!
— Одуреть! И дальше что?
— Он свободных от БД в ружье. И собрался штурмовать лодку.
— Идиот что ли?
— Дегенерат!
— Факт непреложный!
— Благо, что в штабе ему команду дали «отставить». Лодка еще часов пять в надводном положении постояла, погрузилась и удалилась восвояси.
— Вот сволочи американские!
— Когда ты читаешь в «Красной Звезде», что наши подводники паслись у берегов США, гордость берет?
— Да!
— А чем американские подводники хуже советских? Такие же воины. Точно также хотят вероятному противнику в подвздошье зайти, чтобы в случае атаки нанести удар поближе. Ракета сколько летит? Минут сорок от США до Союза? А здесь раз — и в дамки!
— Ну, да!
— Но это еще не все!
— Он, что, вторую лодку засек?
— Нет, поступил без экзаменов в академию.
— Он же — гидроцефал!
— Без экзаменов же!
