Пекос покачал головой. Он не в силах изменить прошлого; но он может попытаться компенсировать свои ошибки в будущем. Настроенный оптимистически, он отбросил все воспоминания прочь и стал мечтать, пытаясь представить их будущую совместную жизнь.
Теперь он все будет делать так, как надо. Он вернется на Дель Соль, вымолит у Анжи прощение, вывернет наизнанку перед ней свою душу, объявит себя самым большим идиотом на свете и упросит ее дать ему еще один шанс все исправить. Заручившись ее согласием, он станет самым обходительным джентльменом. Он не сделает больше попытки соблазнить ее; он даже не попытается обнять или поцеловать ее. Он будет внимательно и нежно ухаживать за Анжи, как она этого заслуживает; будет возить ее на вечеринки с танцами и пикники. Он будет дарить цветы, гулять с ней при свете луны, держа за руку и говоря комплименты. Он будет терпеливым, почтительным и сдержанным и будет сдерживать свою страсть. Неважно, как долго может все это тянуться. Он не будет торопить свою любимую. Проделает весь этот длинный путь, какой обычно проделывает мужчина, ухаживающий за молодой невинной девушкой. Никогда больше он не сделает ничего, что могло бы причинить ей душевную или физическую боль. Даже если ему придется прождать целый год, прежде чем она наградит его лаской. Да, он готов пойти на это.
Он подождет.
Пекос вздрогнул, когда проводник Вилли постучал в дверь и просунул в купе свою улыбающуюся физиономию, чтобы объявить, что следующая остановка — Марфа. Они подъедут к вокзалу через двадцать минут. Пекос выглянул в окно и увидел всполох молнии в небе, которая мелькала вдали за горным хребтом.
Пекос глубоко вдохнул сладкий, пахнущий дождем воздух. Наступала ночь. Он подъезжал к ранчо. Яркая вспышка молнии осветила летнее небо, и на мгновение стало светло как днем. От вспышки стала видна гасиенда. Сердце его подпрыгнуло. Он был дома.
Пекос направил своего коня сквозь высокие ворота ранчо. В этот момент ветер усилился. Несколько больших капель дождя обожгли его щеку. Молодой МакКлэйн поднял лицо, сдвинул на затылок стетсон и улыбнулся. Начиналась буря. Эта изможденная засухой земля вновь расцветет, если он хоть немного знает Мать-Природу. Сильный дождь будет литься несколько часов, и, если боги сжалятся, он продлится всю ночь. Пекос радостно улыбнулся. Как прекрасно было бы провести эту бурную грозовую ночь со своей прекрасной Анжи.
Он засмеялся и пришпорил коня. Вот он едет и думает об ее объятиях, хотя еще недавно обещал себе быть сдержанным и терпеливо ждать их, сколько потребуется. Вспышки молнии сверкали в тяжелых тучах прямо над его головой. Он пустил своего коня галопом, направляясь к конюшням. Вдруг срезанный молнией ствол дерева рухнул поперек дороги. Испуганный жеребец дико заржал.
— Все в порядке, парень, — успокаивал коня Пекос. Сам он нисколько не испугался, но почувствовал нарастающее возбуждение, когда молния вновь осветила небо. Гром грохотал совсем близко. Ветер хлестал по разгоряченному лицу и прибивал к груди рубашку.
Поручив коня улыбающемуся вакеро, Пекос пошел к гасиенде. Почти во всех окнах огромного дома не было света, хотя было еще не поздно. Слегка разочарованный, он сказал себе, что так даже и лучше. Ведь он был усталый и грязный. Сначала нужно принять ванну, побриться и хорошенько поспать. Заявить о своем приезде лучше утром. Нет нужды беспокоить всех в эту бурную грозовую ночь. Он проскользнет в свою комнату со стороны двора и никого не потревожит.
Звуки шагов на каменной террасе вокруг дома были заглушены воем ветра и громовыми раскатами. Пекос шел вдоль галереи, с трудом осознавая, что выбрал не самую короткую дорогу к своей комнате. Эта дорога вела его мимо спальни Анжи.
Он вынул из нагрудного кармана коричневую сигару и остановился, чтобы прикурить. Сложил ладони фонариком, стремясь уберечь огонек спички от ветра. Но все было напрасно; слабый огонек тут же погас, затушенный ветром и дождем. Сердце Пекоса тревожно забилось. Он стоял прямо перед тяжелыми двойными дверьми спальни Анжи. Ему так хотелось сделать каких-нибудь два или три шага и громко постучать в ее дверь!
Она была там? Спала? Будет ли рада видеть его? Пекос вздохнул в нерешительности. Он не может нарушить ее покой. Он должен подождать до утра.
Так и стоял он без движения, приковав взгляд своих темных глаз к ее двери.
Глава 40
Мощный порыв ветра распахнул дверь спальни, ведущую во внутренний двор. Анжи метнулась к ней с серебряной расческой в одной руке и длинными волосами, зажатыми в другой. И застыла в изумлении, когда увидела перед собой своего возлюбленного.
— Пекос, — выдохнула молодая женщина, не веря своим глазам. Силуэт сильного мужественного человека, стоящего к ней лицом, четко вырисовывался на освещенном молниями небе. На голове у него был одет стетсон, просторная рубашка расстегнута на смуглой груди. На узких брюках виднелась кобура револьвера. Его мускулистые руки, затянутые в перчатки, бессильно висели по бокам. В зубах виднелась длинная коричневая сигара.
— Пекос, — вновь выдохнула Анжи. Ее глаза ласково смотрели на его сильное красивое тело. Сердце молодой женщины забилось от радости. Пекос был дома! Он вернулся. Вернулся на Дель Соль. И к ней?
Пекос крепче зажал сигару в зубах и смотрел на Анжи. Она стояла в каких-нибудь шести футах от него — неправдоподобно красивая. На ней не было ничего, кроме легкой ночной сорочки цвета шампанского, украшенной нежным кружевом. Ветер, залетевший в комнату, взметнул легкую, как пух, ткань над ее коленями и бедрами. Ее длинные, прекрасной формы ноги блеснули белизной, маленькие ступни были босыми. Левая грудь была почти вся скрыта под густыми ниспадающими волосами, но правая соблазнительно предстала перед его взором. Эта полная округлая грудь напряглась под нежным кружевом, розовый сосок был хорошо виден, он упруго выступал под низким корсажем. Ветер прижал рубашку к плоскому животу и бедрам.
Мимолетное видение ее пупка и пушистого треугольника волос под ним заставило кровь Пекоса застучать в висках. Все те объяснения и оправдания, которые он собирался дать ей, все мольбы о прощении и клятвы терпеливо ухаживать за Анжи моментально испарились. Осталось только осознание того, что они оба вместе в этой комнате. Все сложности жизни, непонимание, обиды, все — растаяло, испарилось, пропало. Осталось только естественное желание мужчины любить.
Его горящие страстью глаза обжигали Анжи. Пекос стащил с головы стетсон и держал его мгновение в руке, похлопывая им по бедру. Потом шляпа была отброшена в сторону. Она описала широкий полукруг и куда-то упала.
В следующий миг Пекос решительно шагнул к Анжи и она глубоко вздохнула. Их горящие взгляды встретились. Когда он подошел к ней и протянул руку, Анжи слегка вздрогнула, но не сделала попытки отступить назад. Пекос властно забрал серебряную расческу у нее из руки. Хрипло прошептал:
— Господи, какая ты красивая.
Звук его красивого низкого голоса, такого нежного, но одновременно и мощного, наполнил ее блаженством. А выражение больших серых глаз сказало то, что она так жаждала услышать. Пекос любит ее. Она теперь знает это. Он любит ее так же сильно, как и она его. Он вернулся к ней.
