Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
— Что вы намерены делать? — спросила Шарлотта, глядя на Джека.
— Скажу лорду Энстису, что буду добиваться избрания, но не собираюсь вступать в общество, куда он меня приглашал, — неожиданно серьезно произнес Джек.
Пристально взглянув на него, Шарлотта поняла, что он как никогда серьезен и даже напуган. Она догадалась: Джек уверен, что за всем тем, что случилось с Фитцем, стоит Энстис. Они все знали, что его огромная власть и авторитет держатся отнюдь не на деньгах, актах благотворительности, щедрых советах и покровительстве, а на его огромном влиянии, могущем как вознести человека, так и сломать его, если Энстису это заблагорассудится. Он был другом, без которого трудно обойтись, и врагом, которого следовало опасаться.
— Ему это не понравится, — тихо заметила Шарлотта, почувствовав огромное облегчение. Любая угроза служебной или общественной неудачи, которую мог причинить Энстис, не шла в сравнение с тем страхом, в котором держал своих членов «Узкий круг», как он калечил их души, отнимал право на совесть, искажая понятие лояльности, своей секретностью лишая свободы выбора, порождая у человека чувство неопределенности своего положения в обществе, внушая недоверие ко всему и в конце концов грозя полным одиночеством.
— Я знаю, — согласился Джек. — Та ли это организация, о которой говорил Томас, или нет, но на всякий случай я предпочел держаться от всех подальше.
— Ты по-прежнему будешь баллотироваться?
— Конечно. Но в качестве независимого кандидата, если такова плата за непослушание. — Рэдли невесело улыбнулся. Возможно, он уже понял, что именно такую цену ему придется заплатить, ибо без протекции Энстиса и ему подобных у него будет не больше шансов, чем у Герберта.
Шарлотта с сожалением подумала, как много полезного он мог бы сделать, — и все же она гордилась тем, что Джек принял такое нелегкое решение. Взглянув на Эмили, она увидела гордость в ее взгляде и искреннюю радость, которая дороже тщеславия.
— Я рада, — тихо сказала Шарлотта. — Трудно угодить всем, но главное знать, чье одобрение нам всего дороже.
Глава 11
Питт находился в кабинете Мики Драммонда. Был жаркий полдень. Томас наконец пришел к выводу, что наступил тот момент, когда он больше не имеет права откладывать разговор с Драммондом о Байэме. Он тонет в трясине фактов и гипотез, и лишь немногие из них чего-то стоят. Он даже толком не знает, как был убит Уимс, не говоря уже о том, кто убил его. Кто-то навестил его в тот вечер, нашел аркебузу, порох, отыс-кал или принес с собой золотые монеты, зарядил ими ружье и выстрелил.
Но почему Уимс спокойно дал ему проделать все это у себя на глазах? Из сведений о нем у Питта создалось впечатление, что ростовщик был осторожным человеком и хорошо знал, какими опасными могут быть его клиенты, доведенные до отчаяния.
Драммонд, как обычно, стоял у окна. Питт, сунув руки в карманы, занятый своими мыслями, прислонился к краю стола.
Профессия шантажиста должна была заставить ростовщика стать еще более осторожным. Прочные засовы на единственной двери, ведущей в его контору, свидетельствовали о том, что он принял дополнительные меры. Мог ли он позволить кому-то навестить его в столь поздний час и почему сделал это?
Если получить ответы на эти вопросы, удалось бы хоть немного продвинуться вперед в поисках убийцы.
Почему тот пошел на убийство? Сильно задолжал? Эта причина казалась Питту все менее вероятной. Шантаж? Если это так, тогда под подозрением Байэм, Карсуэлл, Урбан и Латимер. Но у Урбана, пожалуй, нет мотивов. Или это он, Питт, так считает, потому что этот парень ему нравится? Томас никому еще не доложил о раме, найденной в мюзик-холле в Степни.
Шарлотта убеждена, что Карсуэлл не мог убить Уимса, и Питт с ней согласен. Так что ж тогда — Латимер? Или все же Байэм, в конце концов?
А что, если убийство совершено не из-за шантажа, а по другим мотивам — какая-то тайная и ужасная причина, связанная с самим Уимсом? Или его смерть была лишь частью задуманного плана, а настоящей жертвой был кто-то другой? Если это так, то они с Драммондом так же далеки от разгадки, как в тот первый день, когда Байэм послал за ними. Эта мысль напугала Питта.
— В чем дело? — громко спросил шеф, поморщившись. За последнее время мало какое дело тревожило его так сильно, как это, и по особой причине.
Питт понимал своего начальника, но ничем не мог ему помочь, ибо любое его вмешательство могло лишь навредить.
Он сел на краешек стола. В присутствии начальства это было явным непочтением, но оба этого не заметили. Сам Драммонд примостился на подоконнике, повернувшись спиной к солнцу.
— А что, если мотивами убийства являются не долги и не мошенничество, а что-то совсем другое? — громко промолвил Питт. — Что, если это какая-то часть личной драмы…
Драммонд нахмурился.
— Но, кажется, выяснением этого вопроса вы уже занимались — и не установили никаких родственных или личных связей. У Уимса не было ничего похожего на семью, его единственными служащими были посыльный и служанка, но никто из них не находится под подозрением. Связей с женщинами тоже как будто не было. Кто же мог быть так зол на него, что пошел на такое жестокое убийство? Уимс не оставил даже наследника.
— У него должен был быть соучастник, — решительно заявил Питт. — Он сам не мог собирать информацию для шантажа. Кто-то снабжал его ею.
Драммонд посмотрел на Питта проницательным взглядом.
— Тот, кто делал ставки? Возможно, Уимс был лишь тем, кто находил жертвы, брал с них деньги, но отдавал их кому-то другому… — Он чуть выпрямился, вдохновленный хоть маленькой, но надеждой. — И этот другой и прикончил Уимса? Возможно, процентщика обуяла жадность; может, он пригрозил ему?
— Обуяла жадность, — медленно повторил Питт. — Он был бы дураком, если бы стал выкручивать руки партнеру. Я не верю, что Уимс был глуп. Иначе он долго не продержался бы в своем бизнесе.
Драммонд прикусил губу.
— Да… но жадность… Без нее он тоже не смог бы стать ростовщиком.
Питт улыбнулся.
— Справедливое замечание.
— Если, как вы полагаете, Уимс получал свою информацию от кого-то другого, мы должны узнать, кто это был, — задумчиво продолжил Драммонд. — Нам все равно придется этим заниматься. Некто, кого мы еще не знаем, наверняка продолжит шантажировать… — Драммонд умолк, у него было лицо человека, который внезапно что-то вспомнил. Но он тут же вернулся к действительности.
Однако это не укрылось от наблюдательного Питта.
— Вы хотите сказать, начнет шантажировать, — уточнил он. — Вы так считаете? Кто-то уже пострадал?
Драммонд не ответил.
Питт заметил в нем нерешительность и по-своему понял ее. Он сочувствовал своему начальнику, его чувствам к Элинор и сложным переживаниям из-за Байэма, но был решительно против того, чтобы это мешало поискам истины.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
