Судейская комната Джека разочаровала. Он ожидал увидеть дубовые панели на стенах, удобную кожаную мебель, уловить запах дорогих сигар, присущий престижному мужскому клубу, но оказалось, что помещение нуждалось в ремонте, казенная меблировка была дешевой, а воздух отравлен сигаретным дымом. Кое-какого интереса заслуживал лишь массивный стол Викторианской эпохи, за которым в кресле с прямой спинкой восседал судья Дейвидсон. Джек, Рэндольф и Тони уселись на низкие стулья с виниловой обивкой, и им пришлось смотреть на судью снизу вверх. Джек понял, что это было сознательной уловкой судьи, которому нравилось возвышаться над простыми смертными. Протоколист разместился чуть в стороне за небольшим столиком.
— Доктор Стэплтон, — начал судья после короткой процедуры взаимного представления, — мистер Бингем говорит, что вы за пять минут до полуночи обнаружили свидетельства, исключающие вину ответчика.
— Это не совсем так, ваша честь, — ответил Джек. — Я сказал, что могу представить свидетельства, снимающие с него обвинение в медицинской халатности. Доктор Бауман при лечении Пейшенс Стэнхоуп никакой небрежности не допустил.
— Но разве это не снимает обвинений? Или мы играем здесь в какую-то словесную шараду?
— Вряд ли это можно назвать игрой, — продолжал Джек. — С одной стороны, мои свидетельства являются оправдательными, а с другой — обвинительными.
— Полагаю, будет лучше, если вы нам все объясните, — сказал судья. Он положил руки на стол и чуть наклонился вперед. Поза говорила, что Джек завладел его вниманием.
Открыв конверт, Джек извлек из него три документа. Чуть привстав, он положил первую бумагу на стол судьи, и тот придвинул ее поближе к себе.
— Этот документ подписан владельцем лицензированного похоронного бюро штата Массачусетс. Здесь сказано, что подвергнутое вскрытию тело действительно является телом Пейшенс Стэнхоуп. — Джек передал судье второй лист. — А здесь сказано, что лицензированный судмедэксперт штата Массачусетс доктор Латаша Уайли принимала участие в аутопсии, отборе образцов, доставке образцов в университетскую токсикологическую лабораторию и передаче их доктору Алану Смитхэму.
Судья Дейвидсон внимательно прочитал оба документа и сказал:
— Должен отметить, что с юридической точки зрения документы составлены безукоризненно, что весьма похвально. О чем же говорится в третьем?
— Там говорится о том, что именно обнаружил доктор Смитхэм, — ответил Джек. — Вы знакомы с таким феноменом, как отравление рыбой-фугу?
Судья Дейвидсон одарил гостя подобием улыбки.
— Думаю, будет лучше, если ты сразу перейдешь к делу, сынок, — чуть свысока сказал он. — Там мои присяжные сосут пальцы и мечтают о том, как дать тягу.
— Люди иногда травятся — бывает, со смертельным исходом, съев суши из рыбы-собаки. Как вы понимаете, чаще всего это происходит в Японии.
— Только не говорите мне, что Пейшенс Стэнхоуп умерла, съев суши, — сказал судья.
— Мне очень хотелось бы, чтобы это было так, — ответил Джек. — Яд, о котором идет речь, называется тетродотоксин, и это весьма интересное соединение. Этот яд чрезвычайно сильный. Чтобы вы имели представление, скажу, что он в сто раз токсичнее, чем яд каракурта, и в десять раз токсичнее, чегополосного крайта, который, как известно, является одной из самых ядовитых змей Юго-Восточной Азии. Микроскопическое количество яда, попав в организм через полость рта, вызывает быструю смерть. — Джек, передав судье третий документ, продолжал: — Это письменные и соответствующим образом заверенные показания доктора Смитхэма, в которых говорится, что количество тетродотоксина, обнаруженного в образцах ткани покойной Пейшенс Стэнхоуп, позволяет предположить, что первоначальный объем яда в теле был в сто раз больше дозы, достаточной для смертельного отравления.
Судья Дейвидсон пробежал глазами документ и передал Рэндольфу.
— Вы можете задать вопрос, а насколько надежен результат анализа на тетродотоксин, — сказал Джек. — Ответ однозначен — исключительно надежен. Возможность ошибки равна нулю, учитывая, что доктор Смитхэм использовал два различных метода. Один из них базируется на хроматографии с последующей спектрометрией, а второй — на радио- иммунном анализе с использованием ряда специфических антител. Результаты бесспорны и воспроизводимы.
Рэндольф протянул документ Тони, и тот раздраженно выхватил его из рук адвоката. Он прекрасно понимал, что это означает.
— Итак, вы хотите сказать, что миссис Стэнхоуп умерла вовсе не от инфаркта, — сказал судья.
— Пейшенс Стэнхоуп скончалась не от инфаркта миокарда. Она умерла от отравления тетродотоксином. Поэтому время прибытия в больницу не имеет никакого значения. С того момента как миссис Стэнхоуп проглотила яд, она была обречена.
Громкий стук в дверь прервал совещание. Судья басом пригласил стучавшего войти. В приоткрытую дверь просунул голову судебный пристав.
— Присяжные хотят выпить кофе. Что им сказать?
— Скажите им — пусть пьют свой кофе, — ответил судья, в отчаянии махнув рукой.
Как только голова судебного пристава скрылась за дверью, судья уставился на Джека. Он словно сверлил его своими умными черными глазами.
— Итак, это оправдательная часть. А где же обвинительная?
Джек сел на стул. Часть, которой интересовался судья, беспокоила его больше всего.
— Поскольку тетродотоксин является смертельной субстанцией, он находится под строгим контролем — особенно в наше время. Однако соединение это обладает одним весьма любопытным свойством. С его помощью можно изучать натриевые каналы мышечных и нервных тканей.
— И каким же образом это затрагивает дело, которое мы рассматриваем?
— Доктор Бауман опубликовал статьи о результатах своих исследований натриевых каналов — он продолжает их и сейчас. В своих опытах он широко использует тетродотоксин.
В комнате повисла мертвая тишина. Судья Дейвидсон и Джек неотрывно смотрели через стол друг другу в глаза. Пару минут все молчали. Затем судья откашлялся и произнес:
— Кроме косвенных доказательств, заключающихся в том, что доктор Бауман имел доступ к тетродотоксину, имеются ли прямые доказательства, что доктор Бауман причастен к отравлению?
— Имеются, — неохотно подтвердил Джек. — Как только было обнаружено наличие тетродотоксина, я вернулся в дом доктора Баумана, где до недавнего времени жил в качестве гостя. Я знал, что там есть небольшая капсула из-под таблеток, которые доктор Бауман давал больной в тот день, когда она умерла. Я передал ее в лабораторию, и доктор Смитхэм, проведя экспресс-анализ, обнаружил внутри капсулы следы тетродотоксина. Пока мы говорим, он проводит полный и исчерпывающий анализ.
— Хорошо! — Судья потер руки и посмотрел на протоколиста. — Воздержитесь от дальнейших записей, пока мы не вернемся в зал суда. — Он с силой откинулся на спинку старого кресла, и оно жалобно скрипнуло. — Я мог бы принять решение о возобновлении слушания, — сказал судья, помрачнев, — но смысла в этом не вижу. Гражданский процесс о медицинской небрежности превращается в уголовное дело об убийстве. Вот что я намерен сделать, джентльмены: объявлю, что в ходе разбирательства имели место неисправимые ошибки, и объявлю о закрытии дела. Дело будет передано в ведение окружного прокурора. Вопросы? — Он оглядел присутствующих и задержал взгляд на Тони. — Не будьте таким мрачным, советник. Вы должны радоваться тому, что справедливость восторжествовала, а ваш клиент может предъявить новый иск — смерть по умыслу.
