— Ты во всем виновата. Как ты могла позволить ему так поступить со мной, мама? Как ты могла?
Вейл едва заметно подалась вперед.
— Джон, а в чем она виновата?
— Отец… Мой отец… — Он облизнул губы, замялся, но продолжил: — Мне было тринадцать лет. Он был недоволен мною. Я был худосочным, застенчивым мальчиком. Я сильно сутулился. Я его разочаровал. Он хотел, чтобы я играл за школьную футбольную команду, но я был слишком слабым. Соседские ребята плевали в меня, били меня, отбирали у меня вещи. Смеялись надо мной. — Мэйфилд замолк. По его щеке скатилась слеза. — Они называли меня дрищом.
— Все хорошо, — прошептала Вейл.
Мэйфилд всхлипнул, не сводя глаз с пустого стула.
— Отец хотел сделать из меня настоящего мужчину и купил мне проститутку. Я убежал, но он поймал меня и затащил в спальню. Он привязал меня.
Вейл знала, что он сейчас скажет.
— И она тебя изнасиловала?
— Он сказал, что я должен стать мужчиной. Он стоял за дверью и слушал. Я видел, что он там стоит. — Мэйфилд вытер нос о плечо и опустил глаза. — Я стал мужчиной. Я переспал с женщиной, со шлюхой. И мать не стала вмешиваться.
— Она тоже там была?
— Она-то? Нет, она все время была на работе. Отец нигде не мог долго продержаться, поэтому торчал дома — пил, курил травку, играл в карты. Мамы никогда не было рядом. Но она знала о том, что происходит, и не остановила его. — Тяжело, прерывисто вздохнув, он уперся правым локтем в стол и опустил голову.
— Мне кажется, она не знала. Джон, мне кажется, она бы этого не допустила. Ты ей никогда не рассказывал об этом?
Мэйфилд посмотрел ей в глаза.
— Я не мог.
Вейл понимающе кивнула. И она действительно понимала. Какой тринадцатилетний мальчишка сможет посмотреть в глаза матери и сказать, что его изнасиловала проститутка? Детали не имеют значения, дети просто не могут признаться в этом. Эволюция Джона Мэйфилда как серийного убийцы была ясна. Ей стало грустно, что эти события привели к смерти стольких невинных людей. Людей, не имевших никакого отношения к воспитанию Джона Мэйфилда.
Их хрупкое уединение разрушил телефонный звонок. Вейл и Мэйфилд подскочили на месте. Вейл убрала руку, чтобы взять трубку, и мысленно отругала себя за то, что забыла выключить звук.
Звонил Бледсоу. Черт побери! Отвечать или не надо? А если он узнал что-то о Робби? Мэйфилд доверил ей самое важное — причину всего случившегося, корень зла. Но ответов на не менее важные вопросы она пока не получила.
Зачем он, к примеру, убил того мужчину?
И кто были те люди из списка?
И что он имел в виду, когда называл людей из АВРА «особыми случаями»?
Телефон продолжал вибрировать. Отвечать или нет?
Возможно, она больше никогда не сможет установить такую тесную связь с Мэйфилдом. Но решение было принято за нее: Мэйфилд, убрав руку со стола, отпрянул.
Такая реакция застала Вейл врасплох. Ей показалось, что сейчас он ударит ее, и она инстинктивно вжалась в спинку стула. Телефон умолк.
«Черт! Потеряла связь с обоими».
— Все, хватит, — сказал Мэйфилд. — Ты такая же шлюха, как моя мать. Притворяешься, что тебе не наплевать на меня. Надо было убить тебя, когда была возможность. Убить, как и всех остальных. Теперь-то я уж точно настоящий мужчина, правда?
Вейл убрала телефон в чехол и встала. Мэйфилд тоже попытался встать, но наручники потянули его обратно.
— Запомни, Вейл: ты знаешь далеко не все. И я начинаю сомневаться, что тебе хватит ума разобраться во всем самой.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Рэй Люго. В правой руке он держал пистолет.
И целился в Мэйфилда.
— Рэй!
Вейл бросилась к нему, но Люго успел нажать на курок. Звук выстрела в тесной комнате показался оглушительным.
Вейл схватилась за пистолет, пытаясь отвести дуло к потолку, но Люго был сильнее.
— Брось его, Рэй! Брось. Пистолет. Мать твою!
Люго попробовал вывернуться, но Вейл не отпускала его, при этом стараясь не угодить под прицел.
— Отвали! — крикнул он и грубо толкнул ее плечом в грудь.
Вейл отлетела к стене и упала.
Мэйфилд… кровь… крик…
Люго выстрелил еще раз.
Поднявшись, Вейл увидела, как он, скорчившись, падает на спину, держась за шею, из которой хлещет кровь. Она мгновенно пропитала ковер и одежду Вейл. Оторвав от блузки полоску ткани, Вейл зажала рану у Люго на шее.
В дверь забарабанил чей-то кулак.
— Карен!
Это был Брикс. Он пытался войти, но Люго, упав, придавил дверь.
— Рэй ранен! — крикнула Вейл. — Огнестрельное ранение!
Она оттащила Люго в сторону, и Брикс смог протиснуться в комнату.
— Что произошло?
— Не знаю. Может, рикошет. — Вейл еще крепче зажала рану. — Надо везти его в больницу. Помоги…
Брикс поднял Люго на руки — что было довольно непросто, учитывая его комплекцию и тесноту Синей комнаты, — и понес по коридору. Вейл шла рядом, стараясь не отпускать руку от раны.
— Что, черт побери, случилось? — спросила Диксон, подбегая к ним. — Я наблюдала за вами по монитору, отвернулась — а тут выстрел.
— Надо отвезти его в больницу, — сказала Вейл. — Он ранен.
— Заводи машину, — распорядился Брикс. — Ох и тяжелый, зараза… И вызови «скорую» для Мэйфилда!
По коридору разносились крики полицейских.
— Заводи машину!
— Живее!
— Позвоните кто-нибудь в больницу и скажите, что мы уже едем! — крикнул Брикс. — Скажите, что у нас сотрудник полиции с огнестрельным ранением в шею…
…шестьдесят четвертая
Они загрузили Рэя Люго в специально оборудованный микроавтобус. Места для пассажиров в нем были отделены металлической решеткой, но Диксон и Вейл все-таки умудрились втиснуться и сели рядом с Люго. Головой Вейл упиралась в потолок.
В груди давило: первый признак клаустрофобического приступа.
«Черт, почему именно сейчас? Сосредоточься на Люго! И жми на рану».
Брикс устроился рядом, и машина, взвизгнув тормозами, помчалась. Брикс и Вейл, плечом к плечу, подскакивали при каждом резком повороте и бились головами о потолок на любой кочке.
Вейл с ног до головы была покрыта кровью Люго. Липкая жидкость запеклась на руках и на лице, на плечах и на груди.
«Сосредоточься. Жми на рану».
— Так что же все-таки случилось? — спросил Брикс. — Рэй сдал пистолет, я своими глазами видел.
