прозвучали гулко и звонко. Значит, он свернул в боковой туннель. Оборачиваться Некрасов не стал, только сморщился испытав, какое-то щемящее чувство.
5
Двигаться дальше становилось всё труднее и труднее. Время играло против него, и изменения которые происходили в его организме скоро могли стать не обратимыми.
Голову обжигало жаром, словно он сунул её в печную топку. Глаза начали слезиться, мышцы ног сводили судороги. Его била лихорадка, а место укуса онемело.
«Если успею до взрыва, так и быть испытаю зелье Хофмана на своей персоне, а нет... значит нет! - подумал Некрасов. - Пойду следом за толстяком».
Туннель немного расширился, и майор увидел в верхней части вентиляционного канала широкий вертикальный отводок. Он уходил вверх под углом в сорок пять градусов.
«Прав оказался Зараза, - подумал Некрасов. - Как будто видел схему немецких строителей своими глазами».
Он быстро добрался до отводка, заглянул в него и заметил узкие скобы-ступеньки. Где-то вверху, сквозь зарешеченную крышку едва просматривался кусочек серого неба. Майор встал на первую скобу и, собравшись с силами, начал карабкаться наверх.
6
До поверхности оставалось метров пять, когда всё вокруг встряхнулось от мощной детонации, и почти сразу же пришла оглушающая звуковая волна. Некрасов с трудом удержал равновесие, рефлекторно раскрыл рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки и зажмурился. В тот же миг сокрушающая сила подхватила его, завертела, сжала со всех сторон, поволокла вверх. Уже контуженного, с сочащейся из ушей кровью, она вышвырнула его из вентиляционного канала на скалы, и несколько метров он кубарем катился по какому-то склону с острыми выступами. Потом майор ударился о серую каменную стену, и неконтролируемое падение прекратилось.
Взрывы и детонации продолжались нескольких минут. Скалу трясло, по скальное породе расходились глубокие провалы. В какой-то момент Некрасову стало казаться, что скоро и сам остров раскрошится на части и сгинет в морской бездне. Из широкой трещины вырывались огненные вихри. Воздух вокруг разогрелся, завоняло раскалённым железом и сгоревшим мазутом.
7
Глухо. В ушах стоял звон. Голова раскалывалась от боли. Земля успокоилась, и больше её не трясло. Некрасов приоткрыл глаза и посмотрел на пылевое облако, расползающееся над его головой.
- Получилось как задумали, - прошептал он. - Но это ещё не конец.
Майор приподнялся на локтях. Осмотрелся. Из вентиляционной шахты его выбросило на гребень горы. Не мудрено, что про отдушину никто не знал: забраться сюда не просто, поверхность склона обросла густым кустарником. Правда сейчас от кустарника ничего не осталось, — взрыв буквально его выкосил, не оставив даже пеньков.
Некрасов сунул руку в карман и достал колбу с Антагонистом. Из другого вынул аптечку.
Мысли путались, ему с трудом удалось сосредоточиться на простейшей задаче и вытащить из неё шприц.
8
Некрасов очнулся от прикосновения. Какое-то существо пробежалось по грудной клетке, на секунду замерло возле подбородку и больно ущипнуло за нос.
Он приглушённо вскрикнул, закашлялся и, сгребая с лица пот, провёл ладонью по лицу. Существо испуганно завопило и только после этого стало ясно, что его носом заинтересовалась одинокая чайка. Она злобно взмахнула крыльями и запрыгнула на здоровенный обломок скалы.
«Живой! - мелькнула мысль. - И с головой вроде бы всё в порядке».
Некрасов закряхтел, оторвал от холодных камней спину и принял вертикальное положение. Лежать на острых камнях то ещё удовольствие. Спина болела, болела поясница, болели ноги и всё что только могло болеть.
Чайка сидела на камне и интересом смотрела на него.
- Лети-ка ты отсюда! - взмахивая рукой, гаркнул Некрасов.
Птица беспокойно закричала, сорвалась с камня и улетела. Некрасов долго следил за её полётом, пока она не нырнула в воздушную яму.
- Живой! - повторил он вслух и засмеялся.
Он по-прежнему чувствовал себя паршиво, но его больше не лихорадило, глаза перестали слезится, исчезло чувство обречённости и невыносимой усталости. В голове было ясно как никогда.
Некрасов вытряхнул из аптечки содержимое, отыскал антисептик и щедро прыснул на место укуса. Кровь уже свернулась, и в рубцах образовалась коричневая защитная короста.
«Неужели всё получилось? - подумал Некрасов. - Ведь столько лет прошло: сыворотка Хофмана могла протухнуть, Антагонист мог ослабнуть, в конце концов он мог вообще переродиться в какую-нибудь зловещую и ещё более смертоносную форму».
Он аккуратно вынул из кармана вторую колбу и посмотрел сквозь неё на солнце. Розовая субстанция внутри теперь внушала надежду. Ведь он испытал её на себе, и эффект был на лицо.
Некрасов встал на ноги. Выпрямляясь, застонал от боли. Что будет с ним дальше он не знал, но для себя твёрдо решил ещё немного побарахтаться на этом свете. Разыскать секретную лабораторию Мейер, передать учёным колбу с Антагонистом и если потребуется предоставить для исследований собственную кровь.
«Но для начала, пока не нагрянул другой отряд головорезов Обители, надо убраться с острова, отыскать надёжную нору и зализать раны».
Майор осмотрелся по сторонам, определился с направлением и начал медленно сползать с горы вниз. У пристани стояли три катера и никаких признаков противника, но отсутствие в поле видимости врага не означает, что враг где-нибудь не затаился. Только сейчас Некрасов сообразил, что у него нет никакого оружия. Пистолет потерял, когда его словно пробку вышибло из вентиляционной шахты, а тактический нож остался в черепе Хофмана. Случись что, даже ответить нечем.
Через полчаса он спустился к пляжу. Остановился метрах в пятидесяти от пристани и посмотрел на ближайший катер. Это было судно, на котором он вместе с Мейер и её отрядом прибыл на остров. Там оставались баулы со стволами и БК. Наверняка было что-то из пищи и медикаменты.
И вдруг за спиной послышалось шуршание морской
