и она кивает.
— Увидимся в пять, Кэп.
— В два, Красавица.
Она смеется, отвернувшись, пока я ухожу к себе в комнату, чтобы одеться.
В ту же секунду, как я возвращаюсь в коридор, Зоуи и Ройс выходят с лестницы.
Она пробегает мимо, заметив Викторию, выходящую из своей комнаты, пока Ройс останавливается возле меня.
Он держит попкорн и термос, который, я уверен, наполнен горячим шоколадом, пачка пенопластовых стаканчиков свисает у него изо рта.
Я смеюсь, выхватывая их из его зубов, и он усмехается.
— Что скажешь, брат? — Он кивает подбородком.
Мягко улыбаясь, я киваю, ударяя его по спине. Он ухмыляется и идет впереди меня, следуя за девочками в медиа-зал.
Виктория берет пульт, пока Ройс расставляет все на столе и начинает наполнять маленькие чашки.
Я опускаюсь на диван, и Зоуи забирается на него рядом со мной, Ройс садится возле нее. Виктория занимает место рядом со мной со свободной стороны.
В момент, когда она включает телевизор, входят Мэддок и Рэйвен, рука об руку.
Я бросаю взгляд на Мэддока, пожимающего плечами, и эти двое садятся рядом с Викторией.
Рэйвен ударяет ее в плечо, и она смеется, глядя в ее сторону.
Ройс улыбается, оглядываясь вокруг, и наклоняется, чтобы наполнить еще пару чашек.
— Найдется еще одна?
Все взгляды устремляются на дверной проем, когда наш отец говорит.
Он держит одеяло Зоуи, и она вздыхает, поднимает руки и ждет, пока он укроет ее.
Кивнув, Ройс достает последнюю чашку из упаковки.
Он хлопает по пустому месту с его стороны.
— Давай, пап.
Наш отец садится, и все шестеро смотрят на Зоуи.
— Что смотрим, ЗоЗо?
Все начинают смеяться, когда она кричит:
— «Троллей»!
Ответ был ожидаемым, и в любой другой вечер мы могли попытаться убедить ее выбрать что-то другое, но не сегодня. Сегодня вечером мы берем все, что нам дают, и все находят утешение в том, в чем каждый из нас явно нуждается прямо сейчас — друг в друге.
Нашей семье.
Брейшо.
Я провожу рукой по голове Зоуи, и она оборачивается ко мне с улыбкой, вскакивает на колени, чтобы обхватить мое лицо.
Она трется своим маленьким носом о мой, улыбаясь, когда я делаю тоже самое.
— Эскимосские поцелуи, папочка.
И объятия бабочки, малышка.
С легкостью на уме, и наполненным сердцем, я улыбаюсь, глядя на экран.
Это.
Вот что такое жизнь.
Глава 38
Кэптен
— Папочка, кто это? — спрашивает Зоуи, когда я ставлю фото в рамке на ее маленький туалетный столик.
Я смотрю на лицо мужчины, его улыбку, которую мне не довелось увидеть в реальной жизни, но она ярко сверкает. Он молод на фото, которое дал мне отец.
— Это твой другой дедушка. Его звали Коннор.
— Он может тоже пойти в зоопарк со мной и дедой?
Я сглатываю.
— Нет, ЗоЗо, он не может.
Когда ее маленькие плечи опускаются, я наклоняюсь, опускаюсь перед ней на колени с небольшой улыбкой, и притягиваю к себе.
Ее маленькая рука поднимается, и она засовывает ее в маленький карман на моей футболке. Ее глаза снова медленно поднимаются на меня.
— Может, у него нет возможности ходить куда-то с тобой, Зо, но когда ты ложишься спать, перед тем как закрыть глаза, ты можешь рассказывать ему обо всем, — предлагаю ей все, что могу, о человеке, который отдал свою жизнь за меня. — Если хочешь.
— Ладно!
— Ладно, — шепчу я. — Хватай свой рюкзак, ты пойдешь немного поиграть с Маком и Хлои, помнишь?
— Ага. — Она берет свою сумку и бежит вперед меня, не останавливаясь, пока не встречает Ройса снаружи. Он держит открытой заднюю дверь, чтобы она забиралась внутрь.
Затем выходят и остальные. Мэддок и Рэйвен берут свою машину, папа и Мейбл поедут с ними.
— Встретимся там? — спрашивает он.
— Мы прямо за вами.
Я наблюдаю, как они отъезжают, доставая телефон, как только они пропадают из виду. Пересылаю электронное письмо, которое только что пришло мне, на телефон Виктории.
Она как раз сходит с крыльца, когда он пиликает.
Она открывает его, слегка хмурясь глядя на экран, пока читает вступление.
Кэптен,
Как ты просил, здесь последние записи голосовых сообщений Марии Вега. Я нахожу это странным запросом, так как все десять из десяти от тебя.
С наилучшими пожеланиями, Джеймс.
Глаза Виктории устремляются ко мне, она растеряно качает головой.
— Я не понимаю.
С небольшой улыбкой я обхватываю ее руками и притягиваю к себе.
— В день, когда я узнал, что она умерла, я вел себя как козел с тобой. И да, по большей части это потому, что я был зол. Что-то настолько серьезное случилось в твоей жизни, и ты даже не подумала поделиться этим со мной. Но еще я злился из-за твоей уверенности, что мне наплевать.
Ее глаза бегают между моими.
— Последние два года перед сном я слушал голосовые сообщения, которые присылала Мария. Каждую ночь, она звонила мне и рассказывала о том, как прошел день Зоуи. Чем она занималась, что говорила или выяснила. Каждую деталь, которую она могла запомнить. И это не было чем-то вроде списка или рутинной работы, — рассказываю я. — Мария могла смеяться и иногда, я думаю, она плакала, делясь всякими мелочами. И затем Зоуи приехала домой, и сообщения прекратились.
— Ты начал звонить ей, — шепчет она.
Я сглатываю.
— Каждую ночь.
Ее глаза становятся влажными, и она улыбается.
— У тебя большое сердце, Кэп. И, несмотря на все дерьмо, через которое ты прошел, а Мария была его частью, ты знал, каково это, когда приходится каждый день ложиться спать без Зоуи.
Я киваю.
Это не могло быть легко. Она уже потеряла двоих детей, если считать меня, в своей жизни, и потеряла третьего. Она так же помогала заботиться о моей дочери с ее младенчества и до этого времени. Она любила ее, и я знаю, что Зоуи любила ее в ответ.
— Она слушала их, все, кроме этих десяти, — говорю я ей, тянусь к ее руке и притягиваю ближе. — Я хочу, чтобы ты была той, кто послушает эти.
Она сглатывает.
— Почему?
— Так ты узнаешь, что я чувствовал, когда притворялся, что не чувствую ничего.
— Ты рассказывал ей о нас? — Ее голос срывается.
— Да,
