Граф Таллес решил заранее предупредить супругу о вашем возвращении, поэтому он не так давно отбыл. Но по его просьбе, если конечно не возражаете, до дома вас сопровожу я.
* * *
Выйдя из кареты, Адриана с нежностью оглядела каменный особняк. На миг ей даже показалось, будто ничего не было. И она просто приехала из Магического института в выходной день.
Простившись с Рейнардом, девушка медленно поднялась по ступеням и, чувствуя, как гулко колотится сердце, толкнула дверь…
Зал первого этажа был точно таким же, как и в день ее отъезда. Все те же круглые столики, тяжелые шторы и обволакивающий со всех сторон уют. Единственное, что изменилось — тут больше не пахло цветами.
Задержавшись на пороге, Адриана сделала глубокий вдох. На нее вдруг с отчетливой ясностью накатило осознание — все прошло. Она действительно дома.
Будто не было никаких невзгод. Будто не существовало пекарни…
— Моя девочка… — из кресла поднялась бледная, худощавая женщина — Феред сказал, что ты скоро вернешься… И вот… ты тут.
Марида явно пыталась справиться с собой, но Адри без лишних слов заключила мачеху в объятия. Пусть это против правил и этикета, но в их доме и прежде, далеко не всегда соблюдались церемонии. Куда важнее было живое тепло.
Наконец, женщина нашла в себе силы отстраниться, и прижала платок к губам.
— Отец у себя. Ты же знаешь, он никогда не выказывает чувств, дай ему немного времени.
— А мальчики?
— Они прибыли вчера. — мачеха промокнула прозрачные капли в уголках глаз. — Но я не нашла в себе сил сообщить…
Ощущая себя, словно в тумане, Адриана двинулась к лестнице. Ей хотелось одним духом взбежать по ступенькам, и в то же время, отсрочить долгожданный момент. Она догадывалась, что это Рейнард позаботился о том, чтобы братья были сегодня дома. И от этого понимания на душе становилось тепло.
Адри не помнила, как поднялась на второй этаж, и остановилась только напротив знакомой до боли комнаты. Наверное, следовало постучать, но взгляд уже сам собой коснулся двери…
* * *
Валер рассеянно смотрел на перо, которое небрежно скользило по бумаге, то и дело оставляя кляксы. Димир перелистывал книгу, даже не вникая в содержание строк.
— Тебе не показалось, ма была сегодня какая-то странная?
— Она давно такая. — парень потрогал пальцем каплю чернил. — Может расстроилась, что нас отправили домой?
— Но мы ведь ничего такого не сделали! — возмутился Димир. — Она просто думает о…
— Не надо! — поспешно остановил его брат. — Знаю, ты тоже скучаешь, но я все еще не готов об этом говорить. Если бы мы тогда не уехали… — он осекся на полуслове, глядя, как открывается дверь.
* * *
Адриана шагнула через порог, с чувством, с которым входят в холодную воду. Братья сидели за учебным столом. Повзрослевшие. С уставшим видом. Такие родные.
Валер поднял взгляд, и на бумагу, пронзительно скрипнув, упало перо.
— Мальчики…
Димир медленно повернулся, выронив книгу.
— Адри⁈
Прошло немало времени, прежде чем они смоги успокоиться. Стискивая зубы, братья упорно прятали друг от друга покрасневшие глаза. Адриана тоже чувствовала, как при попытках сказать хоть слово, у нее болезненно сжимается горло. Все-таки, за последние дни выдалось слишком много слез.
— Мы думали… — Валер запыхтел, и крепче вцепился в ее руку.
— … когда вернулись, нам сказали, что ты… — Димир не то кашлянул, не то всхлипнул, и тоже замолчал.
Девушка закусила губу. Как же жестоко было с ее стороны отсиживаться в пекарне, и даже не попытаться дать о себе знать. Все прежние соображения, на фоне горя семьи, выглядели просто жалко.
Да, она тосковала. А что пережили близкие, которые даже не знали, что она жива? Старший из близнецов ссутулился, и уткнулся лбом в ее плечо. За время разлуки братья успели подрасти на полголовы, но оба сейчас ощущали себя совсем маленькими.
— Я так скучала. — высвободив руку, Адриана погладила по волосам Димира. Тот зажмурил глаза.
— Мы тоже…
* * *
«Воскрешение» юной леди Таллес могло бы заметно всколыхнуть высший свет… если бы девушка была, как полагается, представлена. Но так, как ее почти не знали, обсуждений не набралось даже на полноценную сплетню.
Просто виконтесса некоторое время жила за городом. А где и как… Это мало кого интересовало. Даже те, кто приносили соболезнования чете Таллес, успели об этом позабыть.
Куда больше интереса вызвал таинственный отъезд первой красавицы — Джей. И графу Гаренсону пришлось придумать правдоподобную версию, которую он и сообщал всем, скрипя зубами.
Мол, младшая дочь устала от шума столицы и отправилась навестить дальнюю тетушку. Когда вернется? А это только ей решать. Мужчина кисло улыбался, повторяя одно и то же. Тем более те, кто знали правду, молчали, позволяя ему сохранить лицо.
Сама Адриана вышла в свет всего один раз. И больше появляться там не хотела. Приторные улыбки, вычурные платья, вежливые расспросы и пустые разговоры. Бальный зал давил со всех сторон, мешая дышать.
Конечно, светская жизнь — обязанность дамы. Но привыкнуть к этому заново, было очень непросто. Порадовала только встреча с Лисандрой. Бывшая однокурсница лучилась от счастья и готовилась весной выйти замуж.
— Я пролила на него чай, после королевского экзамена, — делилась девушка, когда улеглась первая радость от встречи. — А он заявил, что просто обязан на мне жениться.
Адри улыбнулась, бросив взгляд в сторону жениха. Невысокий пухлый парень топтался в стороне, и глядел на Лисандру влюбленными глазами.
— Но ты, где ты была? Знаешь, я ни на миг не поверила этим слухам. Будто бы тебя больше нет.
— Меня так истощила подготовка к экзаменам, что лекарь посоветовал некоторое время пожить за пределами столицы.
Лисси понимающе кивнула.
— Да… Как же хорошо, что нам больше не нужно днями напролет сидеть за книгами…
Перекинувшись еще парой ничего не значащих фраз, девушки расстались. Лисандра отправилась к жениху. А Марида, поймав умоляющий взгляд Адрианы, позволила ей вернуться домой.
От следующих приглашений Адри мягко, но настойчиво уклонялась. Она никак не могла заставить себя снова выйти в свет. Ее тяготили однообразные дни, тяготило безделье, и все чаще вспоминалась пекарня.
Но на ее месте теперь обживалась Джей. И, судя по всему, это получалось у нее неплохо. Бывшая однокурсница даже успела передать в столицу письмо. Сложенный вдвое листок, от которого неуловимо пахло хлебом.
' Дорогая Адри.
