Морда Сэм растянулся в подобии улыбки, если, конечно, представить, что собаки умеют улыбаться.
— Что требуется от меня? — спросила Дженни.
— Ничего особенного, просто спать. Ты сейчас пойдешь в спальню, ляжешь и закроешь глаза. Тебе приснится сон, в котором мы отправимся в путешествие, — пояснил Роберт. Дженни послушно отправилась в спальню, легла на кровать. Роберт сел рядом. От его рук потянулось золотистое свечение. Дженни увидела Сэма, устроившегося на полу. Она закрыла глаза, почувствовала, как Роберт бережно коснулся ее сознания. И они вместе, также как и во время полета, объединились с разумом дина.
Расходящиеся желтые и синие круги. Точка. Вход. Темнота.
30. Дженни. Роберт. Эрик. (Ароа).
Точка. Вход. Темнота. Затем вспышка — яркая, слепящая и разлетающиеся огоньки во все стороны. Дженни, словно плыла в светящемся туннеле, находясь в капсуле или, скорее, в коконе, потому что окружающее ее пространство, выглядело органическим, живым. Стенки кокона двигались, будто дышали, светящаяся поверхность вздрагивала.
Дженни попробовала пошевелиться, но тело оставалось застывшим, беспрепятственно получилось лишь покрутить головой.
— Роберт, ты где? — тихонько позвала Дженни.
— Я здесь, с тобой, не волнуйся, — отозвался Роберт.
— Ты это видишь?
— Вижу, мне доступны все твои ощущения. Мы — как бы одно сознание, одно целое. Признаться, мне не доводилось еще передвигаться подобным образом.
— А Сэм?
— Я - транспорт, и тоже здесь, — ответил дин, самодовольно хмыкнув. — Куда бы вы без меня двинулись.
— Сэм, как ее зовут, самочку?
— Никак, у нас нет имен, только запах, не физический — ментальный. Имена дают хозяева, если дают. Эрик не удосужился.
Дженни почувствовала радость, сильную, переполняющую, бьющую через край. Радость была с ней сейчас, и радость ждала ее там, в точке назначения. Эмоции дина и его маленькой подружки, как назвала Дженни самочку, накладывались на ее собственное восприятие. Дины рвались к друг другу, предвкушая встречу, притягивались, а сетка раскрывалась, пропуская сознание Сэма и привязанных к нему пассажиров.
Пространство перед глазами вспыхнуло и снова померкло.
Дженни очнулась стоя посреди парковой аллеи на холме. Внизу плескалось море. Синее, удивительно спокойное. Видимо залив, потому что виден противоположный берег, а еще острова — маленькие зеленые холмы. Безлюдно. Мимо пронеслась стайка птиц с необычно ярким, красочным оперением. Рядом, практически касаясь дороги, завис массивный аэробайк. Вытянутый корпус, громоздкие колеса, яростная грубая сила, отсутствие изысканности и утонченности. Отнюдь не таррианская модель. От машины исходило тепло, пахло механизмом и еще чем-то терпким и незнакомым. Дженни, привыкшей к небольшим, безопасным и довольно уродливым машинкам — автоматам, байк показался сущим монстрам. На Старисе, аэробайками в основном пользовалась полиция, но выглядели они куда более мирными. «Неужели, это для меня? — удивилась Дженни, с опаской дотрагиваясь до байка — Да я к подобному агрегату и близко не подойду». Ощущения от прикосновения, оказались приятными, словно погладила послушного зверя, замершего в ожидании.
Вечер, мягкий свет заходящего солнца. Аллея. Цветущие деревья, с крупными цветами, фиолетовыми, розовыми, кремовыми. От цветов исходил тонкий сладковатый запах. Легкий ветерок. Довольно тепло, но не жарко. Время года — не поймешь. Весна, осень? На некоторых деревьях листья только распускаются. Значит весна. Вдалеке, через залив виден город: серебристые изогнутые здания, переплетающиеся конструкции из стекла и металла, а между ними тонкий изящный шпиль башни, увенчанной круглым шаром.
Дженни растерянно оглянулась. Ни Сэма, ни Роберта поблизости не оказалось.
— Роберт, Сэм, где же вы? — неуверенно позвала она.
И тут же услышала два голоса в своей голове, говорящих синхронно:
— Я здесь.
Дженни вздохнула с облегчением — на мгновение показалась, что она здесь совсем одна, и, успокоившись, придирчиво оглядела себя, воспользовавшись в качестве зеркала выдвижной панелью аэробайка, оставленной в режиме отражения будто специально. Хм. А ничего так получилось. Противоречивое сочетание нежного, почти романтического и демонстративно экстравагантного. Неброский макияж выгодно подчеркивал достоинства: исчезли неугомонные веснушки, глаза внезапно позеленели и стали яркими, почти таррианскими, придав лицу нечто демоническое. Медные волосы, подхваченные черной шелковой лентой, уложены в прическу наподобие античной. Из одежды: плотно облегающий темный комбинезон, закрытый наглухо, на ногах грубые ботинки на шнуровке и широком, но довольно высоком каблуке.
— Ничего себе копыта, — возмутилась Дженни. — Как я ходить буду, вы подумали?
— Роберт сказал, они удобные, — хихикнул Сэм.
— Можно подумать, Роберт у нас — эксперт в женской обуви, — ехидно заметила Дженни.
Роберт благоразумно промолчал, а Сэм выразительно хмыкнул.
Дженни задумалась, почувствовав неувязку. — Стоп, вы общаетесь напрямую?
— Могли, пока летели. Кое-как получилось транслировать через твое сознание. Сейчас все по-прежнему: не видим и не слышим друг друга, — пояснил Роберт. Извини за образ — мое изобретение и за байк тоже. С построением внешнего изображения Сэм бы не справился, его представление о том, как должна выглядеть хорошенькая женщина, довольно своеобразное. Задача Сэма поддерживать образ и передавать в окружающее пространство.
— Что теперь?
— Доедешь до города. Байк уже настроен. А по дороге я расскажу немного об Ароа. — отозвался Роберт.
— На этом чудовище? Я не уверена, что у меня получится, — прошептала Дженни.
— Еще как получится, — рассмеялся Роберт. — Дженни пойми, ты сейчас, по сути, спишь. А во сне все возможно. Здесь недалеко, всего лишь переправишься через залив, как раз хватит времени тебе все рассказать и подготовить. И потом, я так соскучился по скорости.
В голосе Роберта звучала почти мольба, и Дженни смирилась. Ладно, байк так байк. Когда еще получится на таком покататься.
— Еще одно, Дженни. Я хочу, чтобы ты знала, в любой момент ты можешь проснуться. Стоит лишь пожелать, и ты откроешь глаза в своем доме на Старисе, — добавил Роберт.
— Если я вернусь, что произойдет с тобой?
