остановиться.
— Ты зря надеешься увидеть что-то новое, скорее всего я просто стану ещё более болтливой и мой трёп будет настолько пустым, что я переплюну в этом даже Зою.
После небольшого отдыха, я опять убежала танцевать. Я чувствовала себя просто великолепно и дело было не в алкоголе. Сила внутри будто бы впервые вторила мне, мы были единым целым и это опьяняло гораздо сильнее. Ощущение всесильности. Казалось, что сейчас я неуязвима.
Когда я вернулась обратно, то стоило мне допить свой прошлый коктейль, как передо мной уже поставили следующий. Хотя перед этим Род всё же протянул мне стакан холодной воды.
— Ты уверен, что не хочешь потанцевать со мной?
— С моего места и так открывается отличный вид, приятно наблюдать, что ты способна так искренне получать удовольствие.
Я немного смутилась:
— Я надеялась, что меня не видно в толпе…
— Ты пей, пей.
— Я начинаю думать, что у тебя какие-то недобрые намерения.
— Только начинаешь? — он улыбнулся одной из своих улыбок, которые заставляли внутри рой бабочек активно махать крылышками. Мне так сильно захотелось его поцеловать, что я убежала обратно на танцпол. В какой-то момент какой-то парень решил помешать моему веселью, наклонился ко мне поближе, чтобы перекричать музыку:
— Вы очень здорово танцуете!
— Спасибо.
— Можно будет после этой песни угостить вас напитком?
Я указала ему в сторону бара, на графа, на лице которого было отчётливо написано, какие муки будут ждать этого парня, если он сейчас же от меня не отойдёт:
— Меня уже угощает вот тот молодой человек.
Парня как ветром сдуло, мне даже показалось, что может и не было его тут вовсе. Я вернулась к Роду, посмеиваясь:
— Видишь, что бывает, когда заставляешь девушку танцевать одну?
Я взяла небольшой перерыв. Когда третий бокал был допит, алкоголь начал своё действие. Если раньше я стеснялась, что Род может за мной наблюдать, то теперь напротив, танцуя, я не сводила с него взгляда. Несколько раз я делала отчаянные попытки приманить его пальцем к себе, но он смеясь качал головой.
В какой-то момент заиграла одна из моих самых любимых песен, я узнала её с первых нот. Ну нет, теперь я не отстану. Я схватила его за руку и с силой потащила на танцпол:
— Только одну! Это хорошая цена за три коктейля, умоляю!
Он понял, что я настроена решительно и сдался. Композиция разгонялась постепенно, наращивая свою мощь. Сила внутри вторила тексту песни, мне даже приходилось сопротивляться, чтобы не дать ей вырваться наружу.
“Help me stop your painful life
Let me be your own messiah
I bet you hear my battle cry
I'm a beast — I'm dead inside”.
Я подпевала строчкам, вкладывая в них какой-то свой собственный смысл. Когда она закончилась, я поняла, что мне невероятно жарко и даже вода тут не поможет. Я перекрикивала музыку:
— Я видела, как некоторые выходили через чёрный выход покурить, может пойдём немного проветримся?
Я схватила свою сумку и вышла вслед за графом. Он достал на ходу пачку сигарет и зажигалку. На улице никого сейчас не было, тёмная улочка тянулась вдаль, чуть сырая от небольшого дождя, который видимо прошёл, пока мы были внутри. Выходя меня сразу же обдало резким порывом уже тёплого ветра. Волосы разметались в разные стороны, остужая взмокшую от танцев голову. Я принялась откидывать их с лица ладонью, убирая назад и заметила, что Род как-то пристально смотрит на меня, так и замерев с незажённой сигаретой в руках.
— Что?
Вместо ответа он шагнул прямо ко мне и его губы накрыли мои. Меня окатило жаром, я обвила руками его шею и жадно отвечала на поцелуй. Казалось, будто бы я не смогу дышать, если остановлюсь. Тьма внутри ликовала, требуя от меня ещё, ещё больше и я ни на секунду не собиралась ей сопротивляться.
Он прижал меня к стене, поцелуи становились всё настойчивее, я невольно кусала его губы. Его руки прижимали меня к нему, одна скользнула под мой свитер, на голую талию. Все печали и тревоги, которые ещё не так давно одолевали меня не исчезли, нет, они напротив только усиливали все ощущения. Как горечь тёмного шоколада, оттеняет сладость. Его губы переместились на мою шею, я непроизвольно откинула голову назад, сильнее оголяя шею и ключицы, моя рука закопалась в его волосах.
Он внезапно остановился, тяжело дыша. Я потянулась губами к нему, но он остановил меня.
— Нет, — прошептал он, — Если мы сейчас продолжим, то я не смогу остановиться.
— А нужно останавливаться? — что во мне говорило сейчас, моё собственное влечение, алкоголь или сила? Кажется всё вместе.
— Даже я не настолько жесток, чтобы пользоваться чувствами явно расстроенной девушки, которая ещё и находится под действием алкоголя. Потом ты пожалеешь об этом, а я этого не хочу.
Он начал отстраняться, но я потянула его обратно, снова целуя. Он отвечал на поцелуй, но всё равно пытался остановить меня:
— Ками…
Я не давала ему говорить. Моя рука скользнула на его живот, под рубашку. Из его горла раздался небольшой рык, он оторвался от меня, посмотрел по сторонам, проверяя, нет ли кого рядом.
— Ты сама это натворила.
С этими словами мы перенеслись. Мы оказались в незнакомой мне комнате, по всей видимости спальне, позади меня стояла кровать. Я не успела ничего рассмотреть, потому что его губы снова нашли мои. И как когда-то в академии, возникло ощущение, будто бы слетели все стены и преграды, исчезли все нельзя, все против. Казалось, что если на кону будет то, сгорит ли мир дотла прямо сейчас, я всё равно не остановлюсь.
С меня был стащен свитер, я быстро разбиралась с пуговицами на его рубашке. Он опрокинул меня на кровать. Моя обнажённая кожа соприкасалась с его. Руки скользили по его спине. Все мысли были только об ощущениях, которые я прежде никогда не испытывала. Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Его рука гладила моё тело, губы спускались от шеи ниже, я непроизвольно издала едва уловимый стон. Тело непроизвольно реагировало на любое касание, я то слегка выгибалась, то покрывалась мурашками. Его рука крепко переплелась с моей.
Я потеряла счёт времени.
Даже когда мы закончили, он продолжил покрывать меня поцелуями. Через окно лился слабый свет города, слегка освещая нас и комнату. Этого было достаточно, чтобы рассмотреть все детали: родинку на его плече, множество мелких рубцов и шрамов, которые я прежде могла нащупать руками, капельки пота на шее. Мы были одни, но почему-то говорили очень
