участливо спросил Илья Андреевич. — Если вам нужен отдых, то готов отменить все свои планы и вернуться вместе с вами в приют. Там, среди тишины и природы, придёте в себя быстро.
— Не волнуйтесь, — успокоила я. — Со мной всё хорошо. Даже странно как-то. Смотрела на труп, а в груди не было ни грусти, ни злости. Одно равнодушие. Но всё-таки мне её немного жаль. Не то мерзкое тело, что мы сейчас лицезрели, а молодую красавицу Марию Кабылину. У неё были все шансы стать человеком, но она отринула их в угоду своим никчёмным страстишкам. Ещё и сына морально изуродовала, превратив того в своё подобие. Итог закономерен. Теперь не мы, а на Небесах их души судить будут. Я же закрываю эту страницу своей жизни и постараюсь никогда не вспоминать. Давайте заедем в церковь? Мне сейчас крайне необходимо побывать в ней.
— В какую именно?
— В ближайшую.
Небольшая скромная церковь оказалась буквально в нескольких минутах езды. Войдя в неё, я взяла две свечи, зажгла и поставила их рядышком. Перекрестилась, но молитву читать не стала. Я пришла сюда поговорить с Елизаветой и Василием Юрьевичем. С дочерью и отцом, чьи судьбы так переплелись с моей.
Я молча им рассказывала о своих планах, о том, что приложу усилия, чтобы восстановить поместье. Попросила прощение за свои ошибки и за то, что без спросу заняла не своё тело… Долгий внутренний монолог получился. Глядя на два огонёчка свечей, вдруг почувствовала, что окончательно породнилась с ними, став не только по названию, но и по духу Озерской.
— Они слышат и радуются, — прошелестело у меня в голове.
Я уверена, что это не галлюцинация. Ещё раз перекрестившись и поклонившись отцу с дочерью, вышла из церкви, ощущая умиротворение в груди.
— Вы прямо светитесь, — заворожённо глядя на меня, проговорил Илья Андреевич. — Никогда не видел вас такой, Елизавета… Даже слов подобрать не могу, но это прекрасно. Я наблюдал за вами в храме, и было полное ощущение, что разговаривали с Богом. Один на один, как умеют лишь святые.
— Не с Богом говорила, — призналась я. — С двумя очень хорошими людьми, которые могли бы быть счастливы вместе, но жизнь распорядилась иначе. Но и Бог нас слышал. Он всех всегда слышит. Жаль, что сами к его словам мы редко прислушиваемся…
— И не поспоришь с вами. Какие планы у нас теперь?
— Я дала согласие на одно светское мероприятие. Вы уже решили, куда пойдём?
— Думал, что вам подобное сейчас будет неинтересно, после таких трагических событий.
— Вы меня не услышали. Я закрыла эту страницу. Горевать об убийце моего отца не собираюсь.
— Тогда… Как смотрите на то, чтобы посетить светский раут у Манилиных? Уважаемая княжеская семья. У них обычно собирается весь цвет московского общества. Музицирование, разговоры про искусство. И деловые вещи, кстати, тоже обсуждаются. Можете завести там несколько неплохих знакомств — в будущем пригодится. Единственная проблема — это ваше платье. Необходимо срочно придумать за сутки, как…
— Ничего придумывать не надо, — перебила я его. — Если будет новое платье по образцу формы Дома Призрения, то мне этого достаточно.
— Но как же так?! Лиза, я решительно вас не понимаю! Это же великосветское мероприятие, и женщина должна на нём блистать!
— Всё очень просто, мой дорогой князь. Там будет такая публика, с которой мне родословной не сравниться, даже если вся с ног до головы в шелках и бриллиантах явлюсь. Для них я деревенская выскочка, и любая попытка стать похожей на знатнейшие фамилии Российской Империи вызовет лишь насмешки. Поэтому похожей быть не собираюсь. Я сама по себе, и они должны это видеть.
— Вас там, извините за прямоту, сожрут в таком наряде. Будь моя бабушка рядом, то никто бы и слова плохого не произнёс, боясь попасть на её острый язык. А матушка Клавдия, к сожалению, монахиня и лишнего сказать не посмеет. Тем более, многие помнят её прошлое. Хотя… — продолжал размышлять князь. — Екатерина Михайловна вас подмять под свой характер не смогла, и опыт боёв с “бриллиантовыми” вы тоже имеете отменный. Согласен! Пусть будет форменное платье! В конце концов, мы никому ничем не обязаны. Но учтите, если станет невмоготу, то я всегда буду где-то поблизости.
— А Клавдия нам зачем? — удивилась я.
— Ну как же? Незамужняя девушка при отсутствии родственников не должна появляться на увеселительных мероприятиях без сопровождения матроны. Хотя мы многие правила приличия собираемся нарушить, но некоторые соблюсти необходимо.
Узнав о светском рауте, матушка Клавдия долго ворчала, но отказаться не посмела, правильно решив, что я на него всё равно поеду. В назначенное время мы явились во дворец Манилиных. Честно говоря, думала, что буду нервничать. Только последние события настолько закалили меня, что ни капли волнения в душе не испытываю.
Мой внешний вид произвёл настоящий фурор. Никто не знал, как реагировать на некую Озерскую, наряд которой стоил дешевле, чем ботинки слуг.
Представив меня хозяину и хозяйке дома, князь отошёл к мужской половине присутствующих. Я же под бдительным присмотром Вороны направилась к женщинам. Те встретили меня с плохо скрываемыми презрением и враждебностью во взглядах.
— Бедняжка, — даже не попытавшись ответить на моё вежливое приветствие, с деланным сочувствием в голосе произнесла одна из расфуфыренных особ. — Видимо, князь Елецкий скупится на ваше содержание. Если вы голодны, то можете брать фрукты в вазах. Но я бы вам посоветовала попросить у хозяйки этого благословенного места… каши.
Наверное, это была очень смешная шутка, раз большая часть женщин прикрыли лица веерами, чтобы скрыть ехидные улыбки. Но дамочки забыли, что шутить можно в обе стороны.
— Спасибо, — как можно ласковее ответила я. — Приятно встретить ту, которая знает, где можно утолить голод. Сразу видно опытную женщину. Но если мы все будем бегать и выпрашивать еду, то поставим княгиню Манилину в неудобное положение. Она решит, что недостаточно хорошо подготовилась к приёму гостей. Так что свою очередь за кашей уступаю вам. Да и сыта, признаться.
А вот про Илью Андреевича вы зря так говорите. Щедрейший человек! Просто мы с ним считаем, что истинная красота не требует дополнительных ухищрений, бриллиантов и прочего. Вещи лишь отвлекают от созерцания прекрасного, хотя и хорошо скрывают недостатки. Кстати, примите моё восхищение: на вас так много удивительных украшений, что они просто ослепляют своим блеском. Носите их обязательно. Вам это нужно.
Тут же воцарилась гробовая тишина. Мои не очень тонкие намёки дошли до женщин, стерев с их лиц ухмылки. Взгляды теперь практически все смотрят не просто враждебно, а
