Серафим… — Но вместо этого взлетаю в его руках в воздух разбрызгивая капли крови по комнате.
— Как ты могла промолчать?!
— Ты мне ничем не поможешь… — оставляя кровавый след за собой, Дарен укладывает меня на постель аккуратно вынув осколок из плеча и крепко затянув лоскут ткани на ране.
— У тебя слишком мало времени. Я не ожидал этого, — что-то выписывая руками, брюнет каким-то образом понизил температуру в комнате до появления наледи на стенах.
— Крио-фокус? Боже… мне кажется стало холодно…
— Так и должно быть. Это охладит пламя на некоторое время.
— Значит всё же ты умеешь колдовать, — усмехнувшись, понимаю, что тело больше не горит и кровь не хлещет фонтаном.
— Когда-нибудь ты не сможешь справиться с этим, пламя сжигает тебя изнутри. Об этом нельзя было молчать!
— Да знаю, хорошо, я не хотела обременять тебя этим.
— Ты же умрешь!
— Я помню, что тебе необходимо это пламя…
— На рассвете, мы спустимся на землю, — обмотал он моё запястье.
— На землю?
— Верно.
— Но…
— Есть способ это прекратить.
В груди затрепетало и даже просветлело, но эти чувства сменились иными. Волнение и паника. Позволит ли Дарен встретиться с близкими? Успею ли я найти Никиту и всё объяснить ему? И да, что станет со мной после извлечения этого пламени?
— Я буду жить? — Чего уворачиваться, так и задала вопрос в лоб.
— Не стану лукавить, но ответа на этот вопрос у меня нет. Учитывая то как ты слаба шансы ничтожны.
— Спасибо, обнадежил.
— Зачем давать пустые надежды?
— Да мог бы солгать в этом случае! Ведь я бы даже не узнала чем закончился этот ужас!
— Я не могу лгать.
— Чертов праведник. Тьфу.
— Тебе легче?
— Вполне нормально себя чувствую.
— Что ты поняла из увиденных воспоминаний?
— А? Ааа! Да толком ничего определенного.
— Скажи.
— Шесть ужасных ангелиц, вышвырнули меня на свалку на землю из-за отсутствия крыльев и дара.
— Так это правда, — сам с собой говорил он.
— Все остальные воспоминания словно растворились, уверена, всё это было, но сейчас, — округлив глаза от шока осознаю, что не могу вспомнить лицо мамы.
— Ты забыла их?
— Почему я не могу вспомнить лица близких?! — Хватаясь за сердце паникую.
— Так и должно было произойти. Они лишь временно были с тобой.
— Нет! Нет нет нет… — выбравшись из кровати подхожу к двери.
— Остановись Оливия. Ты ничего не вернешь, ты не принадлежала тому миру, поэтому они стерты из твоей памяти.
— Почему? Почему?! — Слезы хлынули из глаз от такой несправедливости.
— В нашем мире война, ты не смогла бы жить там не притянув несчастье к близким.
— Это не моя война… — присев на корточки скулю как щенок.
— Ошибаешься.
— Я не хотела этого…
— Никто не хотел войны.
— Я не хотела этой небесной хрени!
— Понимаю.
— Что понимаешь? — Подняв полные слез глаза, с ненавистью смотрю на Дарена, — Тебе нужно пламя. Плевал ты на меня и мои чувства! Да и откуда тебе понять, что такое жизнь и семья?! Вы какие-то сломанные ангелы! Ужасные и жестокие! Ненавижу ваше небо!!! Ненавижу…
— Твоя реакция понятна, но бессмысленно так убиваться.
— Черт возьми, да ты настоящий демон, а не Серафим…
— Считай как хочешь, мне плевать. Но нам нужно разобраться во всём до рассвета.
— В чём разобраться?
— Может случиться так, что кто-то из людей пострадает.
— О чём это ты? — Зло смотрю на него.
— Темные вполне могут забрать душу обычного человека. Их правила отличаются от наших.
— Я ведь бесполезна без этого пламени?
— Не совсем, — изворотливо отвечает, — Больше да.
— Так забери его, я не хочу обладать им! Я хочу вернуться на землю и дожить свое оставшееся время с любимыми людьми!
— Это невозможно. Они не вспомнят тебя, посчитав сумасшедшей. И забрать пламя я не могу, мы обсуждали это.
— Почему не вспомнят?! Им память стерли?!
— Мы не стираем память, но так как ты ушла из их жизней, воспоминания о тебе растворились. Как и твои.
— Я всё помню! Всё!
— Но лиц их ты не помнишь.
— Ты сделал это специально?
— Это сделал не я. Такова твоя судьба.
— Ясно, — подойдя к оледеневшей стене, прижимаю к ней лоб, — Всё ясно…
— Помоги справиться с темными, а я помогу тебе.
— Ты? Мне? Убьешь при первой же возможности?
— Нет смысла убивать тебя даже после извлечения пламени.
— Это почему же? Я настолько бесполезна, что даже смерть меня принять не пожелает?
— Ты слабый ребенок и становишься слабее с каждой минутой. От тебя не будет проблем.
— Вот такая слабая и ничтожная, я смогу остаться на земле?
— Когда извлечем пламя, тогда и узнаем.
— Почему я не умирала, когда пыталась навредить себе?
— Когда ты пыталась замерзнуть насмерть, пламя грело тебя изнутри. Когда принимала таблетки горстями, пламя уничтожило их внутри. В тот день, когда ты перерезала себе вены, твоя плоть быстро восстановилась и все попытки были тщетны.
— Так я бы не умерла как ни старалась бы?
— Верно.
— У меня и на это права выбора не было, — усмехаюсь.
— Хочешь умереть?
— Нет. Больше не хочу.
Сняв через голову окровавленную майку, швыряю на пол. Следом стягиваю джинсы, оставшись полностью обнаженной. Вода в глубокой ванной давно была наполнена. Повернув голову на Серафима, молчаливо вскидываю брови.
— Останешься посмотреть?
— Не погружайся сразу. Вода ледяная, — делаю на зло ему погрузившись всем телом. Холод охватил словно сковал цепями, но сохранив беспристрастное лицо, гордо вздергиваю подбородок.
— И, что, выходит холод мне не по чем?
— Он сдерживает пламя.
— Похоже жить я смогу лишь на северном полюсе. И отравить меня нельзя?
— Можно, но твоя темная пламенная кровь будет бороться самостоятельно со всеми ядами.
— И проткнуть нельзя?
— Можно, но только отравленным клинком и точно в сердце. Или голову отрубить, но можно ещё…
— Хватит!
— Я о душе хотел добавить.
— О душе? Что ж добавь.
— Когда темные заберут у тебя киаль, пламя сожжет твое тело.
— Это что автоматическая программа самоуничтожения? Если забрать пламя — я умру. Если забрать душу — пламя убьет тело. А если оставить как есть, мне все-равно светит смерть?
— Примерно так и получается, — погружаюсь с головой под воду. Похоже деньки мои сочтены. Выныриваю.
— Что ты хочешь сделать с этим пламенем?
— В каком смысле?
— Возможно я могу использовать его сама для победы над темными, просто научи как?
— Твоих сил не хватит.
— Пх, так я и помочь выходит ничем не смогу. Господи, зачем вообще такой балласт? Я не возражаю, забирай пламя.
— Это работает не так Оливия.
— Ну а как тогда? Я хочу избавиться от него, давай, сделай это, — свешиваю
