волну, откинувшую несколько Хамви и сбившую с ног всех американских солдат.
Перепуганные военные США тут же открыли по ней огонь. Пули искрами застрочили по блестящему красному костюму Нолы, по ее светлой матовой коже, отскакивая и улетая от неё рикошетом. Американцы в двадцать с лишним рук расстреляли магазины штурмовых винтовок до полного опустошения, истратив свыше 600 патронов.
А Нола как стояла на месте, так и осталась стоять. Взирая на военных с другого континента даже не с гневом, а со скорбью. Она печально оглядела перекошенные агрессией лица землян. Затем устало вздохнула, решая, что же с ними делать.
— И что вам это дало? — с непониманием их неразумия спросила Нола, когда выстрелы стихли.
А американцы, бездумно разоружив свой боекомплект впустую, теперь занервничали и нерешительно стали пятиться подальше от неё. Пешее отступление американцев задним ходом сирийцы из НСО встретили смехом и ликованием.
Но тут насмотревшийся фильмов про Рэмбо американский сержант с РПГ резко выскочил из-за перевернутого Хамви и во славу мировой демократии запустил в Нолу реактивной противотанковой гранатой. Взрывной снаряд угодил Ноле прямо в лицо.
Взрыв разлетелся вокруг Нолы черно-огненным бурлящим шаром. А когда испарился, дымящаяся но по-прежнему невредимая Нола повернула к нему растрепанную голову, чувствуя что её терпение на исходе.
— Бегите, — негромко прохрипела она, угрожающе воспарив в воздухе, и два десятка американских солдат рысью помчались прочь пешком по пустыне, потому что весь их транспорт был поврежден. — Бегите!!! И скажите своим генералам: местные жители под моей защитой!
Национальных Силы Обороны Сирии стали чествовать Нолу и возносить хвалу Аллаху, а западные СМИ уже на следующий день разразились заголовками о «Политических амбициях Нолы», «Секретном оружии Кремля в виде супергероини», «Враге, притворявшимся другом», и «Болезненном прозрении о Ноле»«. Азиатские и арабские страны, напротив положительно оценили «мужественный и самоотверженный» поступок Нолы, «ставшей на защиту слабых». Именно такие формулировки чаще всего появлялись в инфополе восточного полушария при освещении инцидента в Бадияд Эш-Шам. Но азиатский и арабский мир быстро забыл о произошедшем, а западное сообщество не унималось и продолжало нагнетать обстановку.
По версии американской, британской и европейской прессы, Нола убила нескольких американских солдат, защищая авторитарный сирийский режим. В одно мгновение её стали демонизировать всеми доступными средствами. Официальные лица правительства США выступили с заявлением про возросшую угрозу национальной безопасности и решительные меры, которые они предпримут в ответ. Белый Дом также пообещал ввести санкции, если агрессия со стороны Нолы продолжится, но не уточнил, против кого именно введут.
Сразу несколько стран, членов Британского содружества, совместно с США выступили за экстренный созыв Совета Безопасности ООН для оценки угрозы со стороны Нолы и определения её статуса в рамках международного права. Иными словами, над ней решили устроить заочный суд.
— Это катастрофа! — уронил голову Клим на столик в популярной кондитерской.
— Это потрясающе! — воскликнул Матвей Гахария, попивая черничный фреш. — Просто пойми: Нола стала видеть различие в землянах. Она стала тщательнее выбирать, кого защищать. Она больше не чувствует себя инопланетянкой. Она становится одной из нас. У нее появляются собственные взгляды.
За окнами кондитерской стремился обычный поток столичного буднего дня, расцветали весенние клумбы, даже солнце начинало прогревать улицы после череды дождливых недель. Но в жизни Клима вновь сгущались тучи.
— И посмотри, к чему это привело! — сокрушенно простонал Клим. — Теперь за ней будут охотиться ЦРУ, АНБ, Пентагон, МИ-6, Интерпол и все остальные наследники Инквизиции. А Быкаров или Четвертый Интернациональный Легион наверняка подкинет им ценную инфу о ее слабостях в обмен на какие-нибудь плюшки.
— Да ты пойми, занимая нейтральную сторону, мир по-настоящему не изменить! — успокаивал его Матвей.
— А я, может, не хочу, чтобы она меняла мир, — жалобно проговорил Клим, — всё было так прекрасно, за нами никто не охотился, она просто помогала людям в бедствиях, а я просто работал, и мы просто проводили редкие вечера вместе. Жизнь пришла в равновесие. Впервые за долгое время мы нашли гармонию. И тут бац! Началось такое!
— Ну, ты же знаешь, что по соцопросам россияне одобрительно отнеслись к тому, что сделала Нола.
— Да какая разница, Матвей, я говорю про нашу жизнь, про меня и Нолу вне этой всей политики, — вздохнул Клим. — Представляешь, как тяжело узнавать о том, что твоя жизнь вновь изменилась из репортажей мировых СМИ? Всё пойдет кувырком. Власть-имущие снова наймут каких-то головорезов и начнут нам взрывать квартиры, облучать новыми видами горелок и похищать в лаборатории. Я так надеялся, что с этим покончено.
Матвей слопал шоколадное пирожное и удивленно усмехнулся:
— Чувак! Ты серьезно? Ты встречаешься с супергероиней и думаешь, что жизнь будет спокойной?
— Да, ты прав.
— А что Нола думает? Вы с ней об этой стычке в Сирии не говорили?
— Мы еще не виделись с тех пор.
Клим снова уткнул лицо в руки, а Матвей настороженно присмотрелся к нему и с любопытством ущипнул за бицепс.
— Ты что начал качаться?
— Неее.
— Ну как нет, я же вижу твою ручищу!
— Ну не то чтобы качаться... так... хожу в зал время от времени. Из-за Нолы всё время думаю о человеческой силе и выносливости, так что стало интересно бросить себе вызов...
Они так увлеклись своим разговором, что не заметили всеобщей перемены в окружении. Людям на телефоны стали приходить уведомления, и посетители зарылись носами в экраны смартфонов. А на экране телевизора, висящего в углу кондитерской, появились экстренный выпуск
