от чего хранившееся на медном поясе оружие, доспехи, да и сами лица изваяний были усыпаны драгоценными камнями, а некоторые элементы, как эфесы мечей, стрелы, пращи и арбалеты и вовсе вылиты из золота.
В сложившейся ситуации профессор даже не обратил внимание, на то, что согласно его познаниям, Убар исчез за долго до изобретения арбалета. Впрочем, согласно его познаниям, Ирама многоколонного вовсе не существовало, так что сейчас Ивану приходилось слегка переосмысливать свои взгляды.
Продолжая шагать вниз, профессор наконец смог выровнять дыхание и привести в порядок разрозненные мысли, конечно на сколько это позволяло происходящее вокруг…
С каждым новым шагом, город, прежде лежавший у ног, буквально поглощал профессора, словно нависая над ним. И вот, любезно подставив под потертый ботинок покрытое песком основание пещеры, Ирам беззвучно шепнул: «Я настоящий!».
Ступив на мягкую подушку песка, Иван вновь остановился словно вкопанный. В голове уже не роились сотни мыслей, то и дело перекрываемые бессвязным гудением эмоций. В это мгновение, к нему наконец пришло осознание:
«Я его нашел… Не искал, но все же нашел!».
Инстинктивно вскинув голову вверх, профессор с трудом удержался на ногах. Невообразимо далекое полотно потолка, массивные стены многоэтажных строений высившиеся не меньше чем на шестьдесят футов мгновенно нанесли сокрушительный удар по вестибулярному аппарату ученого. В голове на какой-то короткий миг всплыло воспоминание о том, как он, еще совсем юный студент испытывал точно такие же ощущения, стоя у основания здания МИДА10 в Москве.
Совладав с головокружением, Иван наконец опустил голову и принялся жадным взглядом пожирать каждый дюйм покрытых пылью окон, дверей, подоконников. Все, что попадало на глаза неизменно пестрило разнообразными цветами, золотыми отливами ручек и петель. Тут и там, на каждом из массивных домов продолжали виднеться зарисовки из мифов, при этом общий ансамбль строений не вызывал никакого сомнения. Остроконечные пирамиды и конусообразные минареты, пестрые цвета покрывавшие стены, узоры, что были искусно нанесены на деревянные двери, ставни. Некогда аккуратно сложенные, но сейчас сваленные в беспорядочнее кучи яркие ковры, скрутки разнообразных тканей, все это говорило лишь об одном. Каким бы образом этот город не возник, какие бы народы в нем не проживали, но свою смерть Ирам встретил в сердце арабского мира.
В отличии от тоннеля, улицы города не могли похвастаться широтой и двигаясь по дороге, профессор без труда изучал убранство первых этажей сквозь распахнутые временем двери и окна. Успев углубиться в город и миновав несколько кварталов, Иван наконец решился навестить один из домов на улице по которой они шли.
Иссохшаяся деревянная дверь была покрыта красной краской с нанесёнными в центре странными письменами. Иван не был силен в языках до мусульманской Аравии, от того определить к какой из множества семитских народностей относятся эти письмена просто не мог. Легко надавив на дверное полотно, профессор с огорчением услышал как старое дерево недовольно скрипнуло и в следующее мгновение обрушилось ему под ноги. Казалось, наученный путешествием Иван, должен был спокойнее относится к подобному, но от чего-то, взираясь на превратившаяся в красную труху дерево, испытывал неподдельную злость к себе.
Аккуратно переступив ворох дверных щепок, Южин осмотрел первый этаж. Помещение представляло собой несколько больших комнат. Чтобы удерживать высившиеся над ними оставшиеся этажи строения, пространство то и дело прерывались широкими столбами-сваями. Ухмыльнувшись, профессор вспомнил название города и шагнул в глубь комнаты.
Продолжая изучать внутренне убранство помещения, историк никак не мог отделаться от мысли, что оно попросту не могло быть чьим-то жилищем. Беспорядочно разбросанные груды тканей, соседствовали с такими же грудами разнообразных глиняных сосудов, серебряных кубков и прочей утвари. При этом сами груды, были словно специально рассортированы в различных углах.
Аккуратно подняв серебряную чашу, Южин смахнул песок и вперился взглядом в витиеватые волны того же неизвестного письма. Он знал, что не сможет понять что же нанесено на края сосуда, но не мог побороть желание. Он понимал, что сейчас держит в руках не просто сосуд, но часть мифа, ставшегося реальностью и осознание этого, очередным электрическим разрядом, прошлось по каждой клеточке его тела.
Поборов желание оставить этот кубок в руках, Южин так же аккуратно вернул его на место упокоения и выпрямившись направился к лестнице на следующий этаж. Не в пример современных муравейников, высота потолков этого строения соответствовала общему настроению подземного города, от того, преодолев весьма длинный лестничный пролёт, профессором испытал легкую отдышку.
Второй этаж встретил историка множеством небольших, по меркам Убара, комнат. В каждой из них Южин без труда распознал наличие кровати, стола, стульев и прочих необходимых в жизненном обиходе мелочей. Причем комнаты, были словно под копирку, один и тот же набор утвари, даже расположены кровати были идентично друг другу.
Удивленно осмотрев несколько спален, профессор опрометью бросился к лестнице, лишь чудом избежав столкновения с растерянным Лебелетье. Историк так увлекся происходящим, что совершенно забыл о магистре. Впрочем, сейчас, было не до старика. В его голове внезапно возникла мысль, требовавшая немедленного подтверждения.
Лишь на короткий миг бросив взгляд в первую же комнату третьего этажа, Южин развернулся на каблуках и перескакивая через несколько ступеней за раз бросился вниз.
Прежде, двигаясь по узкой улочке, увенчанной массивными строениями, профессор никак не мог понять, от чего первые этажи домов просматривались с самой улицы. Некоторые строения не просто ограничивались широкими окнами, но красовались огромными пролетами в стенах.
Издавая лишь резкое шипение ноздрей, мчавшийся на полной скорости Южин, все же не применул аккуратно переступить уничтоженную им дверь и в следующее мгновение выскочил на центр улицы. Окидывая взглядом практически типовые дома, Южин словно откуда-то из глубины сознания выудил множественные зарисовки из учебников, художественных фильмов и просто картин, подтверждавших как, казалось его элегантную гипотезу.
«Ну конечно, это же рынок!»
Удивляясь тому, что эта мысль не пришла в голову раньше, профессор быстро зашагал дальше по мощеной камнем улице. Буквально срываясь на легкую трусцу, Иван добрался до ближайшего перекрестка и резко изменив направление бросился к следующему. В эти мгновения ему было плевать, поспевает за ним француз, или нет.
Спустя несколько минут и перекрестков, Иван наконец остановился. К этому времени, пейзаж пустынного города вокруг него казалось нисколько не изменился. Такие же двух, трёхэтажные типовые дома, с открытыми помещениями первых этажей обступили его со всех сторон. Профессор понимал, что своими беспорядочными изысканиями, он в конец запутался и сейчас не имел и малейшего представления с какой стороны он заходил в пещеру, впрочем, сейчас его это нисколько не заботило. Профессор, был доволен собой.
«Ну конечно
