испытывал никогда. Было очень приятно, когда тебя, наконец, оценили. Когда говорили, что впечатлены твоим поступком. Но самым важным для него являлось то, что именно он смог первым преодолеть страх. Пока остальные мялись, он проявил самое важное качество пилота — смелость.
— Ну как там оно? — растолкав толпу хлопавших по плечу, к Борису подошёл сам герой России. До сего дня Гринёв никогда не разговаривал с ним. Будто не замечал вовсе.
— Всё в порядке, — улыбка не сходила с лица Павлинского. — Истребитель — монстр! Никогда не разгонялся до такой скорости. Даже испугался немного, когда пришла пора тормозить. Боялся, реверс откажет. Но всё прошло просто прекрасно.
— Молодец, лейтенант, — присоединился к похвале Сергей Краснопольский. — Это не хухры-мухры. Сильный поступок. Первым преодолеть страх… Из нас так никто и не решился. Ты первый.
— Спасибо, товарищ подполковник.
— И мои прими поздравления.
— Молодец, молодец, малец, — своеобразно похвалил и полковник Вышинский.
— Товарищи офицеры, — инициативу в свои руки решил взять адмирал Драгомиров. — Сегодня полётов больше не будет. Истребитель предоставлен техническому персоналу для поверхностной и внутренней оценки, как мне сообщили. Но с завтрашнего дня начинаем плотно летать. Завтра на базу доставят ещё семь истребителей, потому летать придётся много. И летать всем. Симуляторы, конечно, штука очень важная, но без достаточной практики, без минимально необходимых часов налёта, никто никого в космос не выпустит. С сегодняшнего дня — это одно из основных правил. Если придёт приказ отправляться, а у кого-то не будет необходимых часов налёта, попасть в эскадру ему не суждено. Так что имейте в виду. Практика, практика и ещё раз практика.
— Готов записываться в очередь, — хмыкнул капитан Гринёв. Хоть он не решился сесть за штурвал первым чисто из прагматических соображений, убедился, что к той трагедии, как и говорили, привёл человеческий фактор. Проблема была не в истребителе и не в пилоте. Проблема была в некомпетентности обслуживания. И теперь Юрий был уверен, что этого не повторится.
— Тогда завтра, капитан Гринёв, вы станете первым, — адмирал Драгомиров, без всякой иронии, пожал тому руку. — Геннадий Леонидович, они вновь полностью ваши. А мне пора отчитаться перед президентом. Не подведите.
Адмирал, довольный тем, как прошли испытания, удалился в сопровождении своей многочисленной свиты. Пилоты же окружили Бориса Павлинского и некоторое время дружески испытывали его плечи на прочность. А когда почти все удалились, перед ним остались стоять лишь трое — Телегин, Терехов и Тищенко.
Алексей неловко мялся. Переступал с ноги на ногу, кривился и не находил в себе сил сделать первый шаг. Поэтому за него первый шаг сделал Никита.
— Отдаю должное твоей смелости, Борис, — протянул он руку Павлинскому. — Признаю, что ошибался на твой счёт.
Павлинский думал недолго. К этой тройке он тоже пересмотрел своё отношение. Особенно после того, как узнал, что они смогли сохранить звено, несмотря на попытки его расформировать.
— Спасибо, — он ответил на рукопожатие.
— Поздравляю. Молодец, — присоединился Илья.
— Спасибо.
— Ладно, к чёрту, — Алексею всё же удалось преодолеть старую неприязнь. Он тоже протянул руку навстречу, внутренне надеясь, что Борис сейчас не пошлёт его к такой-то матери. — Извини, что так себя с тобой вёл. Не смог разглядеть, что ты нечто большее, чем просто сынок мэра. Но ты доказал, что каждый может ошибаться. Особенно я. Со всей честностью я сейчас признаю это перед тобой.
С протянутой рукой Алексей простоял достаточно долго для того, чтобы его друзья забеспокоились. Обоим показалось, что антагонизм всё же непобедим.
Но всё же извинения были приняты.
— Спасибо за добрые слова, — Борис пожал протянутую руку. — Я понимаю, что тебе было непросто. За себя же хочу сказать, что ты прав: я действительно сын мэра. Но ничто человеческое мне не чуждо. Я попал сюда не просто так. Не ради отметки в личном деле, не ради пиара или удовлетворения амбиций. Я здесь, потому что это мой долг. Враг у ворот, парни. И я, так же как и вы, готов встретить этого врага. Готов рисковать собственной шкурой.
— Тогда мы сделаем это. Мы встретим этого врага вместе, — улыбка появилась на лице Алексея. Он был рад, что всё завершилось именно так. Затем посмотрел в глаза Борису, увидел, как тот улыбается в ответ, и понял, что у него появился ещё один друг.
Глава 35. Пора принять окончательное решение
Засекреченная военно-воздушная база. Три дня спустя.
— "Три-Т-один", заходите на посадку. Полоса номер два. "Три-Т-два" и "Три-Т-три" — сразу за ведущим с минутным интервалом. Подтвердите, — в кабинах пилотов раздался голос диспетчера.
— "Три-Т-один" принял.
— "Три-Т-два" принял.
— "Три-Т-три" принял.
Алексей заложил вираж, затем выровнял истребитель и направил к взлётно-посадочной полосе. Бросил взгляд на радар, увидел сзади напарников и облегчённо выдохнул. Хоть сегодня случился не совсем обычный тренировочный полёт — впервые они отрабатывали манёвры тройкой за пределами атмосферы Земли, — он прошёл вполне удачно. Никто не лажал, никто не паниковал. Как и положено звену вундеркиндов. Их взаимодействие отметили даже в ЦУПе. Диспетчеры признались, что за них переживают меньше, чем за других. Для Алексея подобная похвала являлась лучшей. Она подтверждала, что не зря их называют вундеркиндами.
Хоть новый истребитель не доставлял особых проблем, возросшие перегрузки из-за скорости напрягали. К тому же теперь приходилось быстрее реагировать на нестандартные ситуации, коими их со вчерашнего дня стали загружать. Именно по этой причине самых возрастных пилотов, несмотря на их регалии, отправили служить отечеству в других местах. Очень быстро стало понятно, что допустимый возраст пилотов придётся снизить. Во главе угла теперь стояла выносливость и быстрота реакции, а не часы налёта. Даже уже имевшийся боевой опыт не помогал как аргумент. Вице-адмирал Шишкин, как только к нему поступала обновлённая информация, резал не сомневаясь.
Алексей без проблем посадил истребитель и покинул кокпит. Отметился и предоставил во всём разбираться техникам, коих к каждому дорогостоящему "Налётчику" было приписано не меньше дюжины.
— Всё в порядке? — спросила его Ольга Сергеевна — новый врач, отвечавший за здоровье пилотов. Она уже втянулась, а потому особо не приставала к Алексею. Знала, что вундеркинды много хлопот не доставляют.
— Да, как всегда, — Алексей позволил себя бегло осмотреть, немного грустя о том, что осматривает его не Зина. За крайние несколько дней от неё он не услышал ни словечка. Зашёл как-то в лазарет, но не рискнул переступить порог. Развернулся и ушёл обратно. Сам себе он ещё не мог дать ответ, надо ли ему делать первый шаг, или дать ей возможность всё исправить. Всё-таки это она накосячила. Она поступила с ним несправедливо. Он
