В меня ударила магия. Ночь озарил яркий голубой взрыв из того места, куда упал Хью. Кэрран посмотрел вниз, покачнулся на шатких ногах и упал.
Я подползла к нему и положила его голову на свою руку.
Боевой лев задрожал и превратился обратно в человека. Его серые глаза посмотрели на меня.
— Хэй, крутышка.
— Здравствуйте, Ваша Пушистость.
Я поцеловала его окровавленные губы, и он ответил на поцелуй.
— Ублюдок телепортировался, — сморщился Кэрран. — Ты можешь в это поверить?
— Пошел он к черту. Он просто слабак.
— Я сломал ему спину.
— Я слышала.
— На утро он все почувствует.
Я засмеялась, но смех вышел слегка кровавым.
— Наши люди выбрались? — спросил Кэрран.
— Большая часть.
— Тебе нужно идти, — сказал он.
— Нет.
— Да. У меня сломаны обе ноги, а ты не сможешь унести меня.
Я смахнула сажу с его лица.
— Как тебе вообще это удалось?
— Он использовал магию. Кости уже срослись неправильно. Они немного болят.
Скорее всего, боль была нестерпимой.
— Кейт, — произнес он. — Ты сгоришь до смерти. Оставь меня и попытайся спуститься вниз во двор, прежде чем замок развалится.
— Через минуту я встану и дотащу тебя до края башни. Затем мы прыгнем через стену.
— Тут высота пятьдесят футов, — заметил Кэрран. — Это называется самоубийством.
— Или смертью на наших условиях.
— Оставь меня, черт побери.
— Нет. Теперь моя очередь спасать нас. Мы будем прыгать. — Я закашлялась. Дым разъедал мои легкие. Я так устала. — Я только отдохну полминутки. Моя рука немного болит.
Я легла рядом с ним.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил Кэрран.
— Ты спрашиваешь меня сейчас?
— Вполне подходящий момент, — сказал он.
Он заслуживал честного ответа.
— Если я выйду за тебя замуж, ты станешь моим мужем.
— Да, именно так это работает.
Остряк.
— Я потяну тебя вслед за собой.
— Кажется, мы это уже обсуждали.
— Когда придет время, я уже не смогу сказать ему: «Не дерись с ним. Он не из тех, кто имеет значение». Мы будем женаты.
— Ты ждала, что я использую этот предлог и спрячусь? — спросил он. — Ты так плохо обо мне думаешь?
— Нет. Я знаю, что ты не станешь так делать. Знаю, что для тебя это не имеет значения, потому что ты любишь меня. Просто это одна из тех вещей, которые я говорю себе, когда просыпаюсь среди ночи и не могу уснуть.
Огонь становился все ближе. Нам действительно нужно убираться с этой башни.
— Предложение все еще действует? — уточнила я.
Он кивнул.
— Тогда да. Я с радостью стану твоей женой.
Я потянулась к нему. Он взял мою руку и сжал ее.
Магия затрещала. Каменный пол подо мной обвалился, открыв доступ к гладкому каменному скату. Мы проехали по нему прямо вниз до самой дороги и осторожно остановились. Я моргнула и увидела Астамура, который стоял рядом с телегой, запряженной ослом. Осел и пастух посмотрели на нас.
— И? — спросил Астамур. — Вы собираетесь лежать здесь всю ночь?
Он говорил не на английском, но я прекрасно понимала его. Я уставилась на него с открытым ртом.
— Я бы спас вас и раньше, но у вас был серьезный личный разговор.
— Что за…? — Кэрран попытался подняться.
Сейчас было не время смотреть в зубы подаренному ослу. Я подтянула его вверх и полу-донесла, полу-дотащила до телеги. Он рухнул на доски, и я упала рядом с ним. Осел двинулся по дороге, увозя нас все дальше от замка.
Огонь взял верх над камнем. Медленно, будто в нерешительности, замковые стены развалились и покатились вниз по склону, ломаясь на тысячи кусков.
— Кто ты? — спросила я.
— Я же говорил тебе, я пастух. Я присматриваю за этими горами.
— Ты бессмертный?
— Нет. На самом деле, никто не бессмертен. Но я родился очень-очень давно, когда еще магия была сильна. Затем магия ушла, и какое-то время я спал. Сейчас моя сила вернулась, и я снова стал одним целым с этими горами.
— Почему ты нас спас? — спросила я.
— С твоим отцом все ясно, — сказал Астамур. — Я уже давно его знаю. Мы встретились, когда и море, и горы были значительно моложе. Не имеет значения, что время и мир сделает с ним, он никогда не изменится. Он тот, кто он есть. Ты не такая, как он. Ты слишком стараешься, хоть твоя страсть к кровопролитию и велика, у тебя доброе сердце.
Я не знала, что сказать.
— Однажды тебе придется решить, где твое место, — продолжил он. — Я надеюсь на тебя, поэтому скажу тебе то же самое, что сказал твоему отцу когда-то. Если придешь в эти горы с добрыми намерениями, то будешь желанным гостем, но если ты придешь с мечом, то от него же и погибнешь.
— Что выбрал ее отец? — поинтересовался Кэрран.
— Он решил вовсе не приходить, что само по себе о чем-то говорит. В этом мире существуют старцы, подобные ему и мне. Они просыпаются. Твой отец захочет использовать тебя. Возможно, скоро тебе потребуется дать ему отпор.
— Думаешь, я смогу победить? — спросила я.
— Против твоего отца? Нет, не сейчас, — ответил Астамур. — Возможно, через какое-то время. Мудрый воин сам выбирает время битвы.
— Я это запомню.
Осел громко застучал копытами. Я почувствовала соленый ветер на лице и поняла, что мы на пирсе.
— Корабль отчалил, но от него обратно плывет лодка. Они планируют вытащить вас из замка, — сказал Астамур. — Как хорошо иметь друзей.
Я подняла голову и увидела в лодке Андреа и Рафаэля.
Десять минут спустя мы забирались на палубу Резвого. Андреа осторожно усадила меня на пол рядом с кабиной. Я прижалась спиной к стене. Кэрран лежал рядом со мной. Его ноги выглядели неправильно. Их нужно будет заново сломать. Мои кости заболели только от одной мысли об этом.
Дерек лежал на животе, всю его спину покрывали ожоги. Кира была испачкана кровью. Все тело Эдуардо представляло собой смесь сажи и ожогов. Мэхон убаюкивал Джорджи со слезами на глазах. Ее рука отсутствовала. Проклятье.
— Все будет хорошо, папа, — говорила она ему.
— Что я скажу твоей матери…
— Ты скажешь ей, что я спасла женщину во время родов.
Джорджи посмотрела на расстеленное парусное полотно, где свернулась Десандра и два голеньких младенца.
