Он и сам не заметил, как оказался повержен. Соланж стала для него опорой, источником силы, а Рауль увел ее. Что он будет делать без Соланж? Она для Сильвано не только модель, первооснова его нынешнего триумфа, не только источник вдохновения. Она — единственная женщина, затронувшая его душу. Соланж и Рауль — красота в ее первозданном виде. Он позволил себе на минуту увлечься несбыточной мечтой — обладать ими обоими.
— Они мои, мои, — твердил Сильвано. — Я их создал.
Он подливал себе виски. В сущности, Санджи понимал, что заблуждается. Соланж достаточно умна и энергична, она могла бы пробиться и сама. Он просто указал ей дорогу. А для Рауля он вообще случайный встречный, эпизодическое воспоминание. Рауль на мгновение подарил ему себя в трудный момент, что нередко случается в молодости.
Санджи сел перед зеркалом, взглянул на собственное отражение и увидел свое потерянное лицо. Аспирин подействовал: боль ушла. Но в безжалостном зеркале возникал образ мертвеца, внушавший ужас Сильвано.
Санджи схватил яшмовую статуэтку и с размаху запустил ее в зеркало. Оно разлетелось на куски, а вместе с ним рассыпалось и жуткое видение. Тишина объяла Санджи, а вместе с тишиной пришел и покой. Он оделся и взглянул на часы. Всего лишь десять вечера. Он должен пойти к Раулю и вернуть то, что по праву принадлежит ему.
Глава 6
Ко дню восемнадцатилетия отец подарил Раулю квартиру на площади Сант-Эразмо. Она размещалась на третьем этаже старинного дома, недавно капитально отремонтированного. Окна выходили на маленькую площадь, обрамленную колоннами, увитыми плющом.
— Как красиво! — воскликнула Соланж, любуясь видом из окна.
— Правда? Тебе нравится? — спросил Рауль.
Рауль был счастлив. Раньше он не ценил по достоинству отцовский подарок, тем более что квартира вызывала у него в памяти неприятные воспоминания — именно отсюда, с площади Сант-Эразмо, увезли его в психиатрическую лечебницу. Но теперь здесь жила Соланж, и ничего прекрасней и гостеприимней этих комнат ни юноша, ни девушка желать не могли.
Их золотистые загорелые тела сплелись на постели, потом Соланж и Рауль, оба гибкие и изящные, разомкнули объятия; одновременно глубоко вздохнули, переглянулись и улыбнулись.
— Скажи, так всегда будет? — спросил Рауль.
— Мы съели торт лишь наполовину, а ты уже спрашиваешь, будет ли второй, когда доедим кусок первого, — с упреком ответила Соланж и с улыбкой добавила: — Есть много способов быть несчастливым, кажется, тебе известны все…
Он внимательно взглянул на нее, пытаясь понять, что скрывается за этой очаровательной улыбкой.
— Ты не похожа на других, — сказал Рауль.
— Не похожа? На кого я не похожа?
— Ты вообще не такая, как все…
Соланж перебирала в пальцах платиновую цепочку с бриллиантовой подвеской в форме сердца. Эту драгоценность от Памелатто купил Рауль, ожидая возвращения девушки из Рима. Он впервые в жизни делал подарок женщине и по лицу Соланж догадался, что выбор удачен.
— Красиво, правда? — заметила она.
Ему хотелось ответить так, чтобы девушка поняла, какая радость переполняет его, но на ум приходили только банальные слова.
— Я рад, что тебе нравится, — сказал Рауль. — А почему ты ее не носишь?
— Боюсь потерять, — прошептала Соланж ему на ухо. — Предпочитаю все время держать твой подарок в руках.
— Если потеряешь, куплю тебе другое украшение, еще лучше, еще красивее.
Впервые в жизни Рауль испытывал удовольствие, оттого что богат.
Соланж поднялась с кровати и взяла сумочку, лежавшую на кресле.
— У меня тоже есть кое-что для тебя, — сказала она.
Юноша взглянул на возлюбленную с изумлением. Никогда еще женщины не делали ему подарков, кроме матери, разумеется.
— По-моему, наступил священный момент обмена дарами, — пошутил он, а сам с нетерпением протянул руку.
Она положила ему на ладонь простое гладкое серебряное колечко.
— Это не дорогой, но очень знаменательный подарок, — объяснила Соланж.
— А что он означает? — спросил Рауль, надевая кольцо на мизинец.
— В наших местах, если девушка любит юношу, она дарит ему такое колечко. Если он не хочет связывать себя обязательствами, то возвращает ей подарок.
Рауль привлек Соланж к себе и прошептал, целуя ее волосы:
— И теперь ты хочешь узнать, оставлю я колечко себе или верну?
— Да, Рауль, — ответила Соланж и решительным жестом сняла с его пальца кольцо. — А знаешь, что значит, если девушка забирает у него кольцо? Это значит, что она должна рассказать возлюбленному кое-что о себе, — неожиданно серьезно заявила Соланж. — А он потом сам решит, стоит ли принимать кольцо.
Соланж высвободилась из объятий юноши, накинула махровый халат и присела на комод, стоявший у кровати.
— Завтра ты уже не простишь мне, что я умолчала о некоторых вещах. Опьянение первых дней пройдет, и ты спросишь, кто я такая, откуда, чем занималась до того, как с тобой познакомилась. — И Соланж печально добавила: — Моя мать говорила — любовь что яркий огонь, вспыхивает и быстро гаснет.
Рауль тоже накинул халат и подошел к девушке.
— Мне трудно найти нужные слова. Я не умею разговаривать с женщинами. А ты — первая женщина в моей жизни, — покраснев, признался он. — Мне тоже надо много тебе сказать…
— Знаю, — ответила Соланж и поцеловала его в губы.
— Что ты знаешь? — спросил Рауль, и в голосе его проскользнуло раздражение. — Что ты первая женщина в моей жизни? Что я должен тебе многое сказать?
— Не перебивай меня! — решительно заявила Соланж.
Она любила Рауля и знала: если она ему не расскажет все сама, он уйдет.
В эту минуту зазвонил телефон.
— Ответь, пожалуйста, — попросил Рауль. — Скажи, что меня нет дома.
Соланж подняла трубку.
— Говорит Риккардо Летициа, — произнес уверенный голос на том конце провода. — Я хочу поговорить с сыном.
Соланж не могла скрыть волнения.
— Это я, Татуированная Звезда, — произнесла она. — Здравствуй, Риккардо… Да… Рауль здесь, со мной… Конечно, сейчас передам трубку.
Они переглянулись, во взгляде Рауля мелькнули удивление и страх. Соланж сохраняла спокойствие.
— Твой отец, — сказала она, протягивая ему трубку.
— Привет, папа! — произнес Рауль.
— Мне сказали, что ты на «отлично» сдал историю искусств. Поздравляю!
Отец разговаривал с сыном впервые после того, как Рауль уехал в Лос-Анджелес с Санджи, но тон у Риккардо был такой, словно они расстались только вчера.
