— А у меня для вас сюрприз, — заявил Сортени, потрясая журналом «Вог».
Он положил журнал на стол, поближе к лампе: первую страницу обложки занимал великолепный фотопортрет Санджорджо и Соланж, мастерски выполненный Марком Кэсседи. На первом плане — ее лицо, тонкое, потрясающее, нереальное, а за ней словно из тьмы выступало выразительное мужественное лицо Сильвано, на котором время оставило глубокий след пережитых страстей. И надпись: «Пара номер один мира моды».
Обложка «Вог» освящала рождение звезды и восхождение на вершину художника. Марка «Санджи» на сегодняшний день была самой известной в мире, а Соланж — моделью, которую признавали лучшей.
Сильвано молча смотрел на фото, и постепенно гордость и волнение наполнили его сердце.
— Ну как? — спросил Галеаццо. — Великолепно, правда?
Сортени прямо сиял от счастья.
— Действительно великолепно, — согласился Санджи.
Он встал из-за стола, подошел к Соланж и осторожно повернул прекрасное лицо девушки к свету.
— А как тебе вот это? — сказал он. — Впечатляет?
Галеаццо рухнул в кресло, застонав:
— Господи ты Боже мой!
Он увидел, что скула у Соланж разбита, а один глаз заплыл.
Девушка отвернулась в сторону, а Сильвано снова сел за стол.
— Она заявила, что упала с кровати. Представляешь?
— Все может быть… — вздохнул Галеаццо. — Но, как бы там ни было, это дела не меняет.
Марк Кэсседи должен был снимать Соланж для «Вог». Потом ей предстояло отправиться в Рим на показ моделей из кожи. За работу надо было браться завтра, а девушку раньше чем через две недели никому показать нельзя. Подумать только: в момент триумфа все неожиданно рушится! Что поражало Галеаццо, так это полное спокойствие Соланж. Казалось, скандал ее совсем не касается. Может, такое поведение и было самым разумным. Как бы ни волновались Сильвано и Галеаццо, изменить ситуацию они не могли.
Неожиданно Соланж предложила:
— Завтра начнем работать.
Девушка выглядела уверенной и спокойной. От природы сообразительная, она к тому же за последнее время многому научилась. — Прекрати, Соланж, — взмолился Сильвано.
— И как ты собираешься работать? — спросил Сортени.
Он верил в Соланж — лучше ее сейчас модели нет. Она справится.
— Послушаем Соланж, — обратился Галеаццо к Сильвано. — Санджи, ты же гений. Не теряй головы из-за пустяков…
— Ну, говори, что ты там придумала… — вздохнул Санджорджо.
— Марк будет снимать меня в профиль, — объяснила Соланж. — Я, кстати, с левой стороны выгляжу лучше, чем с правой.
— С фоторепортажем, возможно, что-нибудь и получится, — согласился Сильвано. — А показ мод?
— Я надену золотую маску! — торжествующе заявила Соланж.
Мужчины изумленно переглянулись.
— А как ты объяснишь этот маскарад? — спросил Санджи.
— Тайна не нуждается в объяснении.
Идея привела в восторг Сортени.
— Получится тайна тайн! — воскликнул он. — А потом критики найдут непременно какое-нибудь объяснение…
— Неужели выйдет? — засомневался Сильвано.
— Выйдет! — успокоила его Соланж.
Санджи горячо расцеловал девушку, но почувствовал, что мысли ее уже далеко.
…В миланский аэропорт Линате они прилетели, когда стемнело. Фоторепортаж получился замечательный, показ в Риме прошел триумфально. Пресса захлебывалась от восторга, рассказывая о появлении Соланж в золотой маске. Потом они немедленно вылетели из Рима на персональном самолете Санджорджо, ускользнув от репортеров. Соланж надела широкополую шляпу из белой соломки; легкая синяя вуаль прикрывала лицо и последствия «падения с кровати».
— Довольна? — спросил Санджи.
— Полная победа, — ответила вместо Соланж сестра Санджи Кристина.
Соланж молчала, и Галеаццо забеспокоился:
— Устала?
— Не очень, — сказала девушка.
Сильвано вдыхал теплый весенний воздух. Казалось бы, теперь у него есть все, чтобы чувствовать себя счастливым. С тех пор как он познакомился с Соланж, его перестали мучить головные боли, вернулось, и, похоже, навсегда, творческое вдохновение, имя Санджорджо блистало на небосклоне моды. Через полгода он наверняка разделается с банковскими долгами. Тем не менее Сильвано чувствовал: его лодку несет не туда. Вот-вот Соланж ускользнет от него. Это уже не та испуганная мексиканка, с которой он познакомился на ранчо в Санта-Монике; не та сбитая с толку девушка, бросившая Рауля. Когда-то в ней все дышало чувственностью, которая и привлекла Сильвано. Потом великий модельер долго и терпеливо делал из нее утонченную супермодель. Но сегодня что-то в Соланж изменилось…
Санджорджо взял девушку под руку, чтобы проводить к ожидавшему их «Роллс-Ройсу». Но он сразу понял: его власть над Соланж кончилась. Девушка решительно шагнула в другую сторону.
— Я ухожу, Санджи, — холодно сообщила она.
— Поедем вместе? — растерянно спросил он.
— Нет. Расстанемся. Я взяла на себя некоторые обязательства, и я их выполнила. До конца. Теперь наши пути расходятся. Навсегда. Мне с тобой было хорошо, думаю, и тебе тоже. Мы оказались полезны друг другу.
— Ты что, шутишь? — возмутился Сильвано.
Соланж высвободила руку и направилась к красному «Порше», ожидавшему неподалеку. За рулем сидел Рауль Летициа. Открылась дверца, и Соланж устроилась рядом с юношей. Улыбающийся Рауль махнул Сильвано рукой, и машина умчалась. Санджорджо почувствовал, как боль обручем охватывает голову.
— Сукин сын, — прошипел он, повернувшись к Галеаццо и Кристине. — И давно это у них началось?
— Не знаю, — ответил Сортени.
Он испугался, что Санджи сейчас взвалит всю вину на него, а Кристина вдруг покраснела.
— Это ты виновата! — набросился Сильвано на сестру. — Ты сообщила Раулю, как найти Соланж!
— Клянусь, я здесь ни при чем, — солгала Кристина. Она умела держать себя в руках, к тому же могла рассчитывать на молчание Рауля.
Санджи сделал вид, будто поверил сестре, и улыбнулся. Она годы провела рядом с ним. Судьбе было угодно, чтобы Кристина все время жила в тени чужого успеха. Время пощадило тонкие черты ее лица, но в глазах с возрастом появились дерзость и агрессивность. Сильвано относился к сестре с любовью и нежностью.
— Извини меня, Кристина, — сказал Санджи, садясь в автомобиль. — Этот мерзавец Рауль отплатил мне той же монетой.
Кристина вздохнула с облегчением.
Санджорджо проглотил две таблетки аспирина и выпил виски. Он взглянул на постель, где они с Раулем когда-то любили друг друга. Даже Соланж не смогла отравить эти воспоминания. Никто, кроме Рауля, никогда не спал здесь. Сильвано прошел в гардеробную и начал раздеваться. Темная боль безостановочно билась в висках.
