— Не глупи. Примерь. Если не понравятся, можно вернуть.
— Но представь себе; что будет, если я одну потеряю.
— Джессика, они — твои.
Но она молча покачала головой, твердо стоя на своем.
— Пожалуйста.
Джеффри выглядел таким удрученным, что ее охватилораскаяние. Но она не могла принять от него бриллианты…
Она уже взяла платье, которое было слишком дорогим подарком.Но бриллианты? Не имеет значения, кто он такой, Джесси помнила, кто она и чтоона могла себе позволить. Нет. Но Джеффри смотрел на нее так грустно, что онана секунду заколебалась.
— Только примерь их.
— Хорошо, Джеффри, но я не надену их на сегодняшнийвечер. И не возьму себе. Оставь их у себя. Может быть, однажды… — Она хотелаприободрить его, когда потянулась, чтобы снять одну из своих сережек, ивспомнила, что на ней — жемчуг, подаренный Яном. Он был не такой красивый, какбриллианты, но нравился ей. Она примерила одну из сияющих сережек-слезинок, ита вспыхнула морем ослепительных искр в ее левом ухе.., но в правом виселамаленькая жемчужина от человека, который когда-то любил ее… Яна…
— Тебе они не нравятся? — Голос Джеффри звучал подавленно.
— Нравятся. Но я должна к ним привыкнуть.
— Похоже, тебя что-то сильно огорчает.
— Не говори чепухи! — Она улыбнулась и, вручив емусережку, поцеловала в щеку. — Никто еще не был так добр ко мне, Джеффри. Яне представляю, что со всем этим делать.
— Расслабься и получай удовольствие. — Он большене настаивал. Они спрятали сережки в ящике стола. Джессика почувствовалаоблегчение от того, что не надела их. Джеффри был прав: сними она сережки Яна,это опечалило бы ее. Она еще не была к этому готова. Все придет со временем.Джесси по-прежнему дорожила некоторыми памятными вещами. Например, егопортретом, который теперь висел над камином.
Прием был как в кинофильме из жизни миллионеров. Рекишампанского, батальоны одетых в ливреи дворецких и служанок в черном. Каждыйфут инкрустированного мраморного пола заливал свет громадных люстр. Колонны,абиссинские ковры и мебель в стиле Людовика XV; Целое состояние в бриллиантах,изумрудах и сапфирах, сотни норок. Вечеринка, о которой читаешь, но на которуюне можешь попасть даже мысленно. И вот она здесь, с Джеффри. Почти всеприсутствующие были либо англичанами, либо знаменитостями, либо и теми идругими одновременно. Джеффри, похоже, знал каждого из них. Кинозвезды, окоторых Джесси только читала в газетах, подходили, чтобы его поприветствовать,обещали позвонить ему или оставляли след губной помады на его щеках.
Бизнесмены и дипломаты, светские львы и политики, кинозвездыи знаменитости с сомнительной репутацией. Прием, на который многие стремилисьпопасть годами.
И она была там — с Джеффри, который, как выяснилось, был не«мистером», а «сэром».
— Почему ты мне не сказал?
— Потому, что это — ерунда. Не так ли?
— Нет. Это — часть твоего имени.
— Ну так теперь ты знаешь. И что изменилось? — Он,похоже, получал удовольствие, Джесси покачала головой. — Ну ладно. Какнасчет того, чтобы потанцевать со мной, леди Джессика?
— Да, сэр. Ваше величество. Ваша светлость.
— Замолчи.
Прием продолжался до двух, и они оставались до самого конца.Было почти четыре, когда они вернулись в маленький домик, затерянный средихолмов.
— Теперь я знаю, что я — Золушка.
— Но тебе хоть было весело?
— Я провела вечер, который останется в памяти на всюжизнь.
Джессику кольнула мысль о том, что Джеффри вывозил ее дляпоказа в свет — как красивую новую куклу, но ведь он всем ее представил, какона могла жаловаться? Многие ли поклонники дарят вам платья стоимостью в дветысячи долларов и серьги с бриллиантами? Ах, какой вечер. Джесси посмотрела наизумрудное кольцо, когда они оказались на свежем воздухе. Она была рада, чтонадела его. Не из-за того, что оно было с изумрудом, а потому, что кольцопринадлежало ее матери.
— Ты вся светилась сегодня вечером, Джессика. Ягордился тобой.
— А все — платье.
— Брехня.
— Что? — Она устало засмеялась и посмотрела нанего с изумлением. — Сэр Джеффри сказал «брехня»? Вот уж не подумала бы,что ты можешь так выражаться!
— Могу. И делаю еще много такого, о чем ты и неподозреваешь.
— Звучит захватывающе. — Перед дверями ее дома ониобменялись заинтересованным взглядом. — Не знаю, что тебе предложить:бренди, кофе или аспирин. Так что же?
— Мы можем выбрать в доме.
В роскошном платье Джесси взлетела по ступенькам сизяществом бабочки. Даже в конце вечера она казалась прекрасным видением идоставляла невероятное удовольствие. По правде говоря, Джеффри решил больше неждать. О такой женщине он мечтал долгие годы. Время пришло. Он знал, что онаеще не готова к его предложению, но очень скоро и это препятствие будет позади.Он сделает ее жизнь счастливее. Время от времени Джеффри видел, как еепреследуют призраки прошлого, но пора было от них избавиться. Он в нейнуждался. Она прекрасно держалась на приеме. Все так говорили.
— Ты часто бываешь на таких мероприятиях? — Онаподавила зевок и сбросила с ног босоножки, которые он ей подарил.
— Весьма. Тебе правда понравилось?
— Какой женщине не понравилось бы? Джеффри.., о,извините, сэр Джеффри… — Джессика ухмыльнулась. — Словно на один деньстать королевой. Там был весь свет. Должна признаться, я потрясена.
— И они.
— Чем?
— Тобой. Ты была самой красивой женщиной.
Но она знала, что это не правда, внимание в основномпривлекало ее платье. Джеффри отлично снарядил ее для первого выезда в свет. Наприеме присутствовали некоторые из признанных красавиц. Она едва ли составлялаим конкуренцию.
Те женщины находились в высшей лиге.
— Спасибо. — Легче было не спорить с ним. —Чаю?
— Нет, пожалуй. — Он задумчиво смотрел на нее,немного смущенный.
— Ты не мог бы разжечь камин? — Ей захотелосьсесть и поболтать с ним, как она, бывало… Нет! Нельзя.
— Кто это? — спросил Джеффри, показав намальчишеское лицо над камином, и Джессика улыбнулась. — Твой брат?
— Нет.
— Мистер Кларк? — Она кивнула, уже со строгимлицом.
— Ты все еще хранишь его портрет?
— Я его нарисовала.
— Это не причина. Ты по-прежнему мысленно с ним? —Почему-то Джеффри считал, что нет, хотя они никогда об этом не говорили.
