Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Поверив пустым угрозам, поверив бездоказательной клевете Фрэн на друзей Крейга и собственному воспаленному воображению, Свифт прошел в ризницу. Там он воспользовался телефоном, который провел для связи со Жнецами, и позвонил Эйвери Фостеру. Как же там в записи было? Свифт сказал своему наперснику, что должен забрать Мэнди с собой, спасая от когтей Ландерса. Фостер согласился. В тот миг Свифт еще собирался уехать, возможно, даже прихватил бы Фрэн или послал за ней позже.
Но пока он переодевался к последней службе, Харли Снауч, который преследовал собственные нечистые цели, не догадываясь о положении в церкви, позвонил Фостеру и сказал, что знает о прошлом Байрона Свифта. Фостер тут же предупредил приятеля, велев немедленно уезжать, уезжать без Мэнди.
Наверное, священник сидел в ризнице с распятием в руках и перебирал варианты. Все еще можно было бежать, однако полиция, узнав о Флинте, устроила бы охоту. Вряд ли бы удалось пробегать долго. Взять с собой Мэнди, беременную и ничего не знающую о его прошлом, он теперь не мог: в краткосрочной перспективе – риск для ее жизни, в долгосрочной – бросит на нее тень, навлечет неприятности. Но как он мог оставить Мэнди, своего ребенка и Фрэн в Риверсенде, где те стали бы легкой добычей Ландерса с приспешниками?
Свифт сидел в ризнице среди своих пушек, одетый в рясу священника, и понимал, что не может ни уехать, ни остаться. Так что вышел сюда, на крыльцо, где сейчас стоит сам Мартин, и методично расстрелял тех пятерых, одного за другим, делая Риверсенд безопасным, обеспечивая спокойное будущее Фрэн, Мэнди и своему нерожденному ребенку. Только Свифт ошибся, очень сильно ошибся. Ни один из убитых не был насильником или убийцей, кроме Аллена Ньюкирка, чью жизнь он пощадил. Ни один не совершил ничего предосудительного, если не считать Крейга Ландерса. И даже Ландерс, который поколачивал жену и сына, никак не заслуживал расстрела на месте. Да и неизвестно, выполнил бы он свои угрозы или нет. Как Мэнди недвусмысленно намекнула Мартину, то, что Ландерс бил жену в прошлом, еще не означало, что сама Мэнди стала бы терпеть такое обращение.
Возможно ли, что священник совершил гнусное, отвратительное преступление из благих, пусть и ошибочных побуждений? Все указывает именно на это. А потом что? Сидел со своей снайперкой там же, где сейчас стоит Мартин. Свифт убил пятерых, веря, что тем самым избавляет город от зла. Можно было бежать, но полиция поймала бы его достаточно быстро. Не пожалела бы ни людских, ни прочих ресурсов, чтобы изловить дважды массового убийцу. Мелькала ли у Свифта мысль покончить с собой? Возможно. Сунуть винтовку в рот, спустить курок. Так почему не сунул? Религиозные убеждения? Или побоялся, что те, кто дорог, все равно окажутся под ударом? Эйвери, Робби, Джейсон, все, кого он убедил помогать, все горожане, что получали доход от операций с наркотиками? Это он убил тех невинных в Афганистане, это он должен был искупать вину. Иначе полиция нашла бы тех людей и наказала их тоже, наказала за его преступления. И тут появился Робби, милый глуповатый Робби, и Свифт увидел выход. Раз уж умирать, то умирать достойно. Жертва, гибель за свои грехи. Разве для священнослужителя может быть смерть лучше? Убив его, Робби станет героем, недосягаемым для упреков. Никто не заподозрит, что он помогал, по сути, был соучастником в наркопромысле. Робби защитит Эйвери, а тот, в свою очередь, Джейсона и Шаззу. И вот Свифт нарочито медленно выстрелил в Робби, выстрелил и промазал, вынудив себя убить. Однако сначала предостерег: «Харли Снауч знает все». Мэнди предположила, что Робби любил Байрона. Видно, в конце Байрон распознал эту любовь и, как смог, постарался ее защитить.
Мартин сидит там же, где год назад сидел и погиб священник. Бетон горяч, как жаровня, печет даже сквозь брюки. Книга получится что надо. Веллингтон Смит будет в восторге. Четыре различных преступления, все они происходят в одном и том же измученном засухой городке и его окрестностях, все разные, хоть и взаимосвязаны, совершены из жадности и ненависти, вины и надежды: наркопромысел, отобранный байкерами, – инструмент искупления грехов; убийство немок – жестокость, порожденная другой жестокостью; кровавая бойня у церкви Святого Иакова – убийство невинных из благих побуждений; и Харли Снауч с его попытками жульническим путем смыть с себя позорное пятно насильника. Четыре преступления, и корни каждого либо в недавних злодеяниях, либо в тех, что имели место в отдаленном прошлом. Столько всего откопано… а радости от предвкушения работы над материалом – никакой.
Глава 28. Жизнь
Мартин повторяется. Тот же рейс из Сиднея в Уоггу-Уоггу, тот же пункт по прокату машин, возможно, и машина та же. Только сейчас, через две недели, он кажется себе другим Мартином Скарсденом. Руки на руле снова его, ничего особенного, но точно не чужие. На соседнем сиденье лежат сигнальный экземпляр «Месяца», красную обложку которого почти полностью занимает лицо Джулиана Флинта, снятое в тот момент, когда он стал Байроном Свифтом. Этот стоп-кадр с видеокамер в Сиднейском аэропорту – любезность от Джека Гофинга. Флинт запечатлен, когда подал подправленный паспорт Байрона Свифта вместо собственного. Зная о наблюдении, он глянул на камеру только на секунду, и на записи сохранился его отстраненный взгляд.
Веллингтон Смит заказал тираж вдвое больше обычного и сейчас рассылает экземпляры основным СМИ с требованием не разглашать информацию раньше даты официального выхода. Можно с определенностью сказать, что история станет сенсацией лета, а может, и всего года.
Мартин снова бросает взгляд на журнал. Стараниями иллюстраторов лицо Флинта превращено в двухцветное изображение, черное на красном фоне, и наложено на фотографию церкви Святого Иакова. Заголовок прост: «Правда». И чуть ниже: «Военный преступник, наркосиндикат и замалчивание со стороны властей: правда о самом громком массовом убийстве в Австралии. Автор: Мартин Скарсден». Вот так, больше не дискредитированный экс-журналист.
Вся статья закручена вокруг Байрона Свифта. Шесть тысяч слов – много по австралийским меркам, даже по меркам «Месяца», но в запланированной книге раскроется гораздо больше. Пока подробно описана роль Эйвери Фостера: тот играл первую скрипку, и особо незачем защищать мертвеца. О Жнецах тоже упомянуто не один раз, однако о Джейсоне Муре – ни слова, даже намеком. Имя Херба Уокера очищено как от клейма самоубийцы, так и от обвинений в пренебрежении долгом. АСБР подано в выгодном свете, как агентство, наконец исправившее огрехи таможенно-иммиграционной службы. Джек Гофинг по имени не упомянут. Харли Снауч тоже, но не столько из желания его спасти, сколько прибережен на будущее: он станет главной темой следующего номера и получит в книге целую главу.
Вначале работа над статьей шла туго. Старые привычки искоренить трудно. Подмывало рассказать все. Это стремление давно стало второй натурой, так что удержаться едва удалось. Искушение определенно было велико. Однако перед глазами Мартина раз за разом вставало, как Мэнди в слезах набрасывается на него с криками, обзывая социопатом. Он попробовал обратиться за советом к Максу, но не обрел успокоения, наоборот. Прежний редактор был категоричен. «Защищай источники, а остальное идет в печать. Материал интересный, публика имеет право знать. Не наше дело играть в Бога».
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
