Ло Вэй нашел одну очень известную писательницу того времени, Пань Людай, которая в итоге и придумала мне имя. Кстати, ее сын тоже был актером, и я как-то сотрудничал с ним на съемочной площадке. Однажды я пришел к ней домой, чтобы выбрать себе имя, и увидел, что у нее на стене висит множество имен с иероглифом «дракон» («лун»). Тогда она спросила, какое я хочу выбрать.
— Твое прошлое имя — Юэнь Лун — не годится, потому что иероглиф «юань» («монета») созвучен иероглифу «круглый, законченный», что означает завершение. «Маленький дракон» (Сяолун)[51] уже погиб, а «Большой дракон» (Далун) звучит не очень хорошо, поэтому надо что-то придумать.
Для начала я выбрал Вэньлун[52], тогда я казался бы весьма образованным.
— Нет, не подойдет, «вэнь» — не слишком звучный иероглиф, — отвергла она.
Тогда я предложил другой вариант — Цзылун (в эпоху Троецарствия жил выдающийся главнокомандующий Чжао Цзылун), но она сказала, что Цзылун тоже мелковат, и предложила выбрать что-то более звучное. Про себя я подумал, что я никогда не решусь это сделать. Конечно, я давно уже приметил имя Чэнлун,[53] но у меня не хватало смелости предложить этот вариант.
— Ну тогда Юньлун?[54] — сказал я.
— Тоже не очень подойдет, так ты никогда не сможешь по-настоящему превзойти всех — в облаке то не видно голову, то не видно хвоста, ты будешь постоянно то скрываться, то пропадать и навсегда останешься в облаках, — заявила она.
— Как по мне, Юньлун — очень даже неплохой вариант, — сказал я.
— Ладно, — предложила Пань Людай, — я выберу за тебя. Как тебе вариант Чэнлун?
— Ой, нет, нет, нет, это слишком напыщенно! — протестовал я.
— А все остальное тебе не подходит, так что будешь Чэнлуном!
Я сделал вялую попытку отклонить это предложение, но в итоге согласился. Хотя, честно говоря, в то время я не особо переживал насчет имени, меня больше интересовала возможность заработать деньги.
В фильме «Новый кулак ярости», снятом по возвращении в Гонконг, я уже звался Чэнлуном.[55] Но в итоге эта картина не получила хороших оценок, да и все мои последующие фильмы были неудачными. В то время на меня яростно набрасывались критики: «Каким же драконом он может стать?! Скорее он станет букашкой!» Или: «Большой нос, маленькие глаза, а еще называет себя Чэнлун!»
Когда озвучивали фильм «Новый кулак ярости», я захотел понаблюдать за процессом работы. Сначала прошел аппаратную, а затем, открыв вторую дверь, увидел сидящих там актеров озвучки. Еще дальше находилась сама студия звукозаписи. Я пробрался в соседнюю комнату и стал подсматривать оттуда сквозь одно маленькое окошко. Когда я появился на экране, то услышал, как актеры стали судачить: «Вот скажи, чем думал режиссер Ло Вэй? Почему он взял этого человека? Как с такими данными можно вообще прославиться? Пустая трата времени!» Я слушал все это, и у меня текли слезы из глаз… Так как они не знали, что я тут, то спокойно продолжили обсуждать меня дальше, поэтому я просто развернулся и тихо ушел.
Я снялся в нескольких фильмах подряд, и каждый раз я ходил смотреть на процесс создания сопроводительных звуковых эффектов, мне хотелось убедиться, что я все делаю правильно, но там внутри меня по-прежнему ругали, а я, плача, подслушивал их снаружи.
Конечно, их можно понять, для того, чтобы сделать озвучку, обычно нужно по много раз пересматривать одну и ту же сцену — они меня и так недолюбливали, а им еще приходилось постоянно смотреть на меня, от чего, естественно, они не были в восторге. Но со временем я так наслушался всего этого, что уже никак не реагировал на эту брань, все равно каждый раз они говорили одно и то же, и иногда я даже засыпал в соседней комнате под их пересуды.
Я в молодости.
Спустя несколько лет я прославился благодаря фильмам «Змея в тени орла», «Пьяный мастер» и «Бесстрашная гиена». Эти картины завоевали оглушительный успех и побили рекорд по кассовым сборам. Ко мне стали подходить на улицах, чтобы взять автограф или сфотографироваться, за мной стали охотиться папарацци, в общем, я наконец-то стал известным. Возможно, по этой причине настроение в комнате для звукозаписи внезапно сменилось, все начали наперебой хвалить меня: «Посмотри на этого парня, а он действительно не промах, а как он выразительно работает руками!»
И еще через некоторое время я стал сотрудничать с компанией Golden Harvest. В ту пору мое английское имя по-прежнему было Джеки Чан, и в знак того, что я начал новую главу жизни, перейдя в Golden Harvest, Рэймонду Чоу предложил изменить в нем пару букв.[56]
В Golden Harvest я наконец-то стал снимать те фильмы, которые я хотел, но их озвучивали все те же актеры. Теперь они относились ко мне очень почтительно, и я вовсе не держал на них зла — уже тогда я решил покорять людей своей доброжелательностью. Нужно не только уважать чужие профессиональные навыки, но и вдохновлять других своим отношением к работе. Когда мы записывали звук для моего фильма, только я один знал, чего я хочу. Все актеры готовились, а затем внимательно слушали мои команды: «Начинаем!», «Заканчиваем!», «Потише… а теперь чуть громче!» Когда нам нужно было записать фоновые звуки (например, крики зазывал, торгующих пирожками, или шелест одежды во время рукопашного боя), я всегда им помогал. Все зависело от одного моего слова: когда сделать первый шаг, когда пустить музыку, когда включить фоновую тему. После работы я всегда просил купить на всех еды, и я чувствовал, что им было в радость сотрудничать со мной.
Прославившись, я, как и прежде, ставил боевые сцены для своих фильмов, и именно в то время зародилась «команда Джеки Чана». Я был первым в Гонконге, кто решил одеть свою группу каскадеров в униформу. На самом деле мне просто хотелось, чтобы мы выглядели безукоризненно. Тогда я купил рубашки с открытой грудью и с короткими рукавами и попросил в ателье вышить на них инициалы JC, а затем раздал их своим людям. Я подготовил три варианта: белые, черные и желтые. Когда мы появлялись где-то всей командой, это выглядело очень внушительно и стильно. У меня дома до сих пор хранятся фотографии тех лет.
Именно тогда официально наступила эра Джеки Чана.
