Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
В августе состоялся политический Чернобыль Советской империи. Тоталитарный реактор, накапливавший десятилетиями смертоносную идеологию диктатуры партии власти и презрения к человеку, взорвался. (стр. 283)
* * *
В попытках осмыслить природу и ход крушения целой державы крайне трудно пройти мимо человеческого фактора и его места во всей этой драматической истории. А ведь он очевидно сыграл свою незабвенную роль, несмотря на кажущуюся неотвратимость судьбы Советской империи. Речь прежде всего о лидере – о последнем Генеральном секретаре ЦК КПСС и первом и единственном Президенте СССР.
Николай Рыжков, Председатель Совета министров СССР, член Политбюро ЦК КПСС (1985–1991)
Вообще, мы сделали огромную ошибку. Когда я говорю «мы», я имею в виду и себя в том числе, но не только себя. Очень многие, вся страна сильно ошиблась, когда Генеральным секретарем ЦК стал Горбачев. …По своему характеру, по своему мировоззрению, по своим организационным возможностям, по своему житейскому опыту он не был способен к руководству огромнейшей страной. Вот если бы ему быть проповедником, просветителем, лекции читать, что-то еще – это блестящий был бы выбор, блестящий. Но это наша ошибка, что этот человек получил высший пост в государстве. Это ошибка, это наша вина, и боком все это вышло. (стр. 199–200)
Юрий Прокофьев, член Политбюро ЦК КПСС (1990–1991)
И сейчас я абсолютно твердо убежден, что то, что произошло у нас в стране, было сделано Горбачевым сознательно. Другое дело, он не рассчитывал, что инициатива у него будет перехвачена Ельциным, а он останется, как в русской пословице, на бобах.
А делал он все абсолютно сознательно. Он сознательно хотел переформатировать общественно-политический строй страны. И когда у него это не получилось, поскольку не было ни программы действий, ни соответствующей команды, он попал под влияние людей, которые делали ставку на Запад. Он начал делать уступки Западу – одну за другой. И у него просто не оставалось другого выхода, кроме как сдаться. (стр. 234)
Александр Руцкой, вице-президент Российской Федерации (1991–1993)
Моя версия: США и Запад, убедившись в слабости и уме Горбачева как в чем-то нетвердом, восторгались его проницательностью, политической перспективностью, гениальностью. Именно такой восторг слабого человека делает сговорчивым, а если и Нобелевской премией наградить, сговорчивость растет в прогрессии. Под стать себе и подбираются кадры… Впоследствии восторг и гениальность Горбачева дорого обойдутся стране… (стр. 50)
Станислав Шушкевич, Председатель Верховного Совета Республики Беларусь (1991–1994)
Я думаю, главная причина была в том, что Горбачев начал слушать не тех советчиков, каких нужно было. Сам же он никогда никакого решения не принимал …Он всегда был невиноватым – и в Вильнюсе, и в Риге, и в Тбилиси. А нужно было предпринять решительные действия, ход сделать.
Если бы он в марте честно предложил вместо этого придуманного, искусственного референдума создать конфедерацию, то это было бы мощное объединение, гораздо более сильное, чем СНГ. Тогда бы на это все пошли, а он тянул, тянул и дотянул… (стр. 257–258)
Виктор Алкснис, народный депутат СССР (1989–1991)
Горбачев очень любил власть и так просто ее не отдал бы, когда у него еще были все козыри в руках. Но он боялся ответственности, он всегда от нее уходил. (стр. 106) …В Кремле должен был сидеть человек действительно ответственный, думающий не только о себе и своем благополучии, но и о стране, который не боялся бы брать на себя ответственность, принимать непопулярные решения и за эти решения отвечать… Трагедия нашей страны в том, что такого человека не оказалось, и в результате из-за того, что у нас на первой позиции оказался человек, который не способен был выполнять свои функциональные обязанности в силу чисто человеческих своих качеств, рухнула огромная держава. (стр. 108–109)
Сергей Станкевич, государственный советник РСФСР (1991–1992), советник Президента Российской Федерации (1992–1993)
Он был не адекватен этой исторической задаче как личность, по своим личностным характеристикам. Убедившись в том, что его собственный потенциал как реформатора исчерпан, он должен был уступить кому-то дорогу. (стр. 31)
Так часто случается в истории, когда в критический, судьбоносный или просто поворотный момент во главе сообщества, нации или целой империи оказывается фигура, не вполне соразмерная стоящей перед ней и обществом задачей. Политические, управленческие, да и человеческие свойства и особенности личности лауреата Нобелевской премии мира Михаила Сергеевича Горбачева разительно не соответствовали тем обстоятельствам, в которых оказался их носитель. Очевидно не в пользу последнего. Неумение доводить собственные начинания до конца (от антиалкогольной кампании до Ново-Огарева), постоянный поиск баланса между разновеликими силами, нерешительность, суетливость, непоследовательность, неразборчивость в окружении, наконец, неспособность держать под контролем самим собою запущенные процессы – все это вряд ли можно считать образцовыми качествами лидера-реформатора.
Другое дело, что судьба реформаторов во все времена печальна и, как мы видим, неблагодарна. Последний лидер СССР обеспечил себе место в истории хотя бы смелостью осознания необходимости трансформации огромной и закрытой остальному миру страны и отчаянием, по-видимому, искренней (хоть и безрезультатной) попытки ее спасения.
Геннадий Бурбулис, Государственный секретарь РСФСР, первый заместитель Председателя Правительства РСФСР (1991–1992)
Двусмысленность позиции Михаила Сергеевича Горбачева, выдающегося деятеля конца 1980-х годов, оказавшегося неспособным к четкой, внятной, последовательной стратегии и создавшего эту опаснейшую неопределенность в руководстве Советского Союза, тоже сыграла свою роль. …Очень многие тогда услышали этот зов свободы, но каждый понимал под этим что-то свое. (стр. 271)
Станислав Шушкевич, Председатель Верховного Совета Республики Беларусь (1991–1994)
Я могу высказать много замечаний в адрес Михаила Сергеевича Горбачева. Но то, что он сделал для Европы, – может быть, он слегка продешевил для СССР и России – это было важным политическим шагом, фантастическим шагом. И то, что ему хватило ума и мужества сделать этот шаг, уже заставляет относиться к нему с величайшим уважением. (стр. 263)
Примечательно, что именно сам Горбачев в поздних признаниях считал своими главными ошибками. Оказывается – опоздал с реформированием КПСС и государственного устройства СССР, не решился на рыночные реформы, исключительно не вовремя (в конце июля 1991-го) уехал в отпуск. И… был слишком либерален и демократичен в отношении Ельцина и не отправил его послом в какую-нибудь дальнюю Британскую колонию.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
