Склеп еще далеко не был закончен. В 1565 году, за год до смерти, Диана поручила его строительство Клоду де Фуку, архитектору герцогов Лотарингских. И только в 1577 году ее внук Шарль де Лоррен, второй герцог д’Омаль, смог освятить его и распорядиться упокоить тело своей бабки[601].
Церемония, которой руководил Никола де Ту, епископ Шартрский, пышностью и торжественностью вполне отвечала великолепию жизни Дианы. Присутствовали все дети и внуки, преисполненные гордости за нее.
Построенная из камня и кирпича часовня располагалась на границе домена, неподалеку от триумфального фонтана Дианы — покорительницы царственного оленя.
Этот суровый памятник сочетает античную архитектуру с христианской символикой. Фасад украшают четыре коринфские колонны. Обрамляют дверь две большие ниши, а в них — статуи Венеры и Милосердия. Над входом по обе стороны расположены еще две женские фигуры, полувыступающие из камня. Каждая из них держит фанфару. Старый Завет грозит пламенеющим мечом, повергая к ногам змея и череп. Улыбающийся Новый Завет протягивает Евангелие и цветущую ветвь. У его ног мирно пасется агнец. Над карнизом — аттик, увенчивающий фронтон, на котором изображены три Добродетели, бдящие над усыпальницей с гербом Дианы. Вместо железных колец дверь украшали эмблемы герцогини — полумесяцы. Алтарь работы Пьера Бонтана изображал Преклонение пастухов, а над ним высилась прекрасная Дева с Младенцем[602].
Посреди часовни был установлен саркофаг из черного мрамора, увенчанный коленопреклоненной статуей Дианы в чепце, придворном платье и плаще. Ансамбль этого памятника, иногда приписываемый Пьеру Бонтану, поддерживают два свитка, с четырех сторон украшенные бюстами пышногрудых сфинксов с диадемами в форме полумесяца. Усыпальница была вскрыта во время революции, потом как произведение искусства ее отправили в музей Маленьких Августинов, основанный архитектором Ленуаром, а во время распродажи музея перенесли в подвалы Версальского дворца.
Через два месяца после смерти Дианы, 5 июня 1566 года, дочери, следуя ее воле, зарегистрировали завещание матери и объявили о согласии его исполнить[603]. Документ передали королевскому нотариусу Никола Барру, поверенному города и владений Нофль-ле-Шато. Герцогиня де Буйон согласилась, чтобы были упомянуты различные унаследованные ею сеньории, чью принадлежность оспаривала у ее матери герцогиня д’Этамп: Гриньон, Марк, Нуази, Шен-Ронё, Мормулен, Сент-Обен. Уточнялось, что герцог д’Омаль и его жена получают в пользование все, что было приобретено покойной в Ане. Итак, все изъявили согласие без каких-либо возражений, как и желала Диана, и сделали это в присутствии ее доверенных лиц — племянника Луи де Брезе, епископа Mo, сводного брата Жака де Пуатье, аббата Иври, а также слуг — Франсуа де Расина, сеньора де Вильгублен, и Луи Мазе — секретаря судебного округа Бейн.
В соответствии с желанием покойной ее герцогство де Валентинуа погрузилось в траур. В церкви Сен-Валье в присутствии многочисленных прихожан 20 декабря 1566 года был исполнен «Общий и торжественный гимн о Мадам Диане». На приглашение герцогини д’Омаль, дочери усопшей, поспешили откликнуться дворяне из Монтрезора, Клапейрона, Шатонефа, Ла Саблиер, Ла Ланде, Монше, Нарратена, Шабрийана, Боссамблана — бывшие вассалы Дианы. Заупокойную мессу служил священник-иезуит из Турнона. Церковь окутали черные покровы, в часовне пылали поминальные свечи. Несколько десятков бедняков, одетых в белое, с четками и белыми восковыми свечками в руках, читали молитвы во время траурной мессы[604].
В местах, где жила Диана — Руане, Ане, Лимуре, Шомоне, — знатной даме, что была на своих землях требовательной госпожой, но близкой к людям и их повседневной жизни, воздавали последние почести: поминали Мадам де Валентинуа не только в замках, но и на фермах, мельницах, виноградниках, в полях и лесах — владениях, которые она без устали объезжала по всем дорогам и тропам в простом охотничьем костюме или в роскошных нарядах принцессы, возлюбленной короля.
Смерть не остановила восхождения ее потомства к вершинам власти. На следующий год герцогиня д’Омаль принимала в Ане королевский двор. Герцог, как великий обер-егермейстер Короны, учил молодого короля Карла IX ценить прелести охоты в близлежащем лесу. В 1571 году Екатерина Медичи, перечеркнув, таким образом, воспоминания обо всех давних обидах, сопровождала туда сына. Это событие увековечено на гобелене из серии «празднества Валуа», который впоследствии королева-мать подарила своей внучке Кристине де Лоррен, когда та в 1588 году вышла замуж за великого герцога Флорентийского Фернандо ди Медичи[605]. Эта композиция, равно как изначальный рисунок Антуана Карона, хранимый в Лувре, напоминает о радостях и наслаждениях, которые делили некогда Диана и король Генрих. Сцена представляет начало королевского дня. Ане, с его восхитительными террасами, входным портиком, тремя двориками, двумя фонтанами и большим садом, окруженным галереями, принимает двор, а тот отправляется на охоту. Кортеж трогается с места, окруженный воинами, которые провели ночь в раскинутых у подножия стены палатках. Дамы заняли место в закрытой карете, а принцессы — в паланкине. Две своры, молоссы, птицелов и загонщик медведя по мостику переходят через пруд, а вокруг плавают лодки, заполненные зрителями.
Более точный в том, что касается костюмов, гобелен широко использует мотивы и темы рисунка, но теперь это не выезд на охоту. Двор въезжает в Ане, и в центре в карете с раздвинутыми занавесками видна королева Екатерина. Дамы, благоразумно облаченные в амазонки, галопируют рядом с вельможами. Ане, как и на рисунке, окруженный палатками слуг, превратился не в место привала перед охотой, а в некое средоточие королевских празднеств. Таковым и было в то время его предназначение. В 1576 году Луиза де Брезе передала замок сыну Карлу II Лотарингскому, новому герцогу д’Омалю, по случаю его женитьбы на двоюродной сестре Мари де Лоррен-д’Эльбеф. Будучи очень привязан к Ане, он в 1583 году добился превращения сеньории в княжество. Как сторонник Лиги, он боролся против Генриха IV. Это восстание обернулось для него смертным приговором в 1595 году и вердиктом о разрушении замка Ане, каковой приказано было «сравнять с землей». Однако памятник, что так верно хранит воспоминания о Диане, избежал подобной судьбы. В 1614 году он был передан Марии Люксембургской, герцогине де Меркур, чья дочь вышла замуж за Цезаря Вандомского, признанного сына Генриха IV от Габриэль д’Эстре.
Пока Ане вместе с Вандомами делил новую блестящую судьбу, потомки Луизы де Брезе и Клода д’Омаля вступили в союз с герцогами Савойскими. В шестом поколении Виктор-Амадей II стал королем Сардинии. Его дочь Мария-Аделаида вышла замуж за герцога Людовика Бургундского; а 7 июня 1749 года их сын, Людовик XV, приезжал в Ане проведать свою тетку герцогиню дю Мэн, Луизу-Бенедикту де Бурбон. Вечером после ужина он настоял на том, чтобы пойти в усыпальницу преклонить колени перед саркофагом Дианы де Пуатье, своей далекой прапрабабки.
