Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Я не литератор и избегал лишних слов в моей книге. Я предназначал ее не для развлечения широкой публики, а для того, чтобы в точном и бесстрастном изложении фактов познакомить Европу с природой и деятельностью ОГПУ – учреждения, фактически руководящего властью в России.
Какие выводы хотел бы я сделать из всего рассказанного? Первый и основной вывод тот, что ОГПУ, созданное в 1918 году как классовый орган для защиты завоеваний пролетариата, ныне обратилось в охранное отделение худшего типа, защищающее исключительно интересы Сталина и его клики.
В борьбе за власть внутри ОГПУ вполне усвоен лозунг «социалистического соревнования» между отделами. Это соревнование ведет к тому, что количество тюрем и концентрационных лагерей в СССР увеличивается в геометрической пропорции по отношению к росту населения. На иностранных территориях сталинская агентура старается раскинуть такую же широкую сеть шпионажа, как и внутри России. Читатель видит из моей книги, что в этом отношении работа на Востоке поставлена не плохо. Думаю, что на Западе дело обстоит не хуже.
Ежегодно советское правительство отпускает для шпионажа в иностранных государствах только в руки ОГПУ около трех миллионов долларов, которые добываются от продажи на заграничных рынках продуктов питания, вырванных изо рта голодного рабочего и крестьянина.
Но доллары, жесточайшим образом выколачиваемые из народа, текут не только в руки ОГПУ. Несмотря на официальные заверения советского правительства о полной его непричастности к делам Коминтерна, читатель видит, что фактически Наркоминдел и Разведупр работают вместе для общей цели и на одного хозяина – имя которому: Политбюро Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии, или Сталин.
Разница между ними та, что Наркоминдел разговаривает и отвлекает внимание, а остальные молча ведут подрывную работу под теми, с кем Наркоминдел говорит. На языке сотрудников ОГПУ, Разведупра и Коминтерна такое «разделение труда» облекается в следующую формулу по адресу Наркоминдела:
– Ваше дело болтать и отписываться, а наше дело вести реальную работу.
Опыт предыдущих лет показал, что легальные резидентуры при дипломатических и торговых представительствах не достигают целей в военное время. По мнению же ЦК ВКП(б), война неизбежна, и вот уже год с лишним, как ОГПУ повсеместно за границей организует наряду с легальной работой нелегальную.
ОГПУ за двенадцать лет существования сумело раскинуть сеть шпионства не только в каждом уголке Советского Союза, но почти во всех странах мира. В особенности его сетью охвачены соседние с СССР страны: на Востоке – Персия, Афганистан, Турция, Китай, а на Западе – Прибалтийские страны и Германия.
Для достижения своих задач ОГПУ не стесняется в средствах; читатель мог увидеть это из моей книги.
Все крупные задачи, которые ставятся перед ОГПУ, предварительно обсуждаются в Политбюро. Поэтому за всю деятельность агентов ОГПУ полностью ответственно советское правительство в лице ЦК ВКП(б).
Идейным руководителем ОГПУ в настоящее время является Генеральный секретарь партии Сталин. Он лично дает направление внешней и внутренней работе органов ОГПУ.
Из органа, являвшегося мечом в руках пролетариата, ОГПУ превратилось в орган личной диктатуры Сталина. Примером служит расправа с Троцким, Мясниковым, Мдивани и с «правой оппозицией».
Сотрудники ОГПУ, считавшие свою работу революционной обязанностью, ныне превратились в ретивых чиновников, работающих в целях личного благополучия и карьеры. Они теперь настолько обезличены и «дисциплинированы», что творят по указке Сталина все, что угодно, не задумываясь о революционной целесообразности. ОГПУ, поставленное над всеми другими учреждениями соввласти, пользующееся особыми материальными и правовыми привилегиями, стало «царской опричниной». Из органа диктатуры пролетариата оно обратилось в орган душителей пролетариата.
Заключение
Когда я сидел в редакции «Последних новостей» в Париже и разговаривал с журналистами, то один из них спросил меня – не боюсь ли я, что ОГПУ расправится со мной? На это я, помню, ответил, что непосредственная опасность грозит мне до тех пор, пока я не опубликовал своей книги, а потом мне будут мстить лишь при удобном случае.
Зная великолепно нравы и обычаи ОГПУ, я сделал такой вывод и не ошибся.
Спустя три месяца после разрыва с Кремлем, уже проживая в Бельгии, я получил из Парижа одно за другим два письма от некоего Измаила Гаджиани, в которых он просил встречи со мной по важному делу.
С Гаджиани я еще в родном городе учился в одной гимназии. Затем, уже в годы революции, когда я был резидентом в Мешеде, один из его братьев работал секретно для меня. Наконец, с самим Измаилом я в период пребывания в Москве, где он имел коммерческую контору, не раз встречался и знал, что он является секретным агентом контрразведывательного отдела ОГПУ.
Итак, получив его письма, я предположил, что его приезд в Париж был связан с моими делами, и, приняв соответствующие предосторожности, согласился встретиться с ним в Брюсселе.
Встретились мы на одной из главных улиц, как два брата, и тут же зашли в одно из бесчисленных кафе поговорить по душам.
– У меня имеются для тебя два письма, – начал Гаджиани, – но прежде чем передать их тебе, я хочу спросить тебя, что значат твои статьи в «Последних новостях»?
– Как что? Это началась печататься моя книга, – ответил я.
– Да что ты, в самом деле порвал с ОГПУ, что ли? – недоумевающе спросил Гаджиани.
– Давай лучше мои письма. Почитаем, а потом поговорим на эту тему, – сказал я, почувствовав что-то неладное и желая из писем предварительно узнать, в чем дело, дабы знать, какой тон взять с Гаджиани.
Гаджиани передал мне письма. Одно из них было написано по-армянски, а другое на персидском языке.
В первом письме, датированном 25 июля, было буквально следующее:
«Дорогой Стон (мой псевдоним в Константинополе)!
Давно ничего не пишешь. Наверное, еще не имеешь связи. Из Константинополя также много не писал. Теперь ты, наверное, еще меньше времени будешь иметь, чтобы писать мне. Ты теперь находишься в таком месте, куда очень стремился попасть.
Моего посланца ты должен знать. Он хороший и преданный парень. «С» с ним отправил мне письмо, в котором пишет, что заместитель «Старика» очень рад, что мы стоим на нашем посту, и доволен нашей работой. Ты помнишь, что ты говорил, что только армяне могут хорошо работать. Если «Старик» на тебя очень полагался, то теперь вновь назначенным нужно доказать, что мы можем делать еще более крупные дела.
Наша «торговля» идет хорошо. «Короткого» отправили обратно; «Красивый» останется несколько месяцев, затем уедет. Ожидаем новых.
Скоро я приготовлюсь ехать туда, о чем мы с тобой много думали, и, как я говорил, я буду там первым. Почти все готово. Еду один. От «Бороды» отошел. Увидимся – расскажу почему.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
