– Кто он? – спросил он, пристально глядя на тридцать чудесных роз в высокой вазе.
– Не знаю, – отвечала я. – Какой-то парень.
– Что ж, он к тебе явно не равнодушен.
– Ммм, – согласилась я рассеянно, – пожалуй.
– Тебе о нем что-нибудь известно?
– Ну так, немного.
– Может, тебе стоит поинтересоваться, все ли у него в порядке с психикой.
– Да, ты прав, наверное.
– Будь очень осторожна с этими настырными типами, – продолжал Джос серьезно. – Если он будет докучать тебе, дай мне знать. Обещаешь, Фейт? Обещаешь?
– Не волнуйся, – сказала я, – обещаю.
На следующей неделе мы снова встречались с Питером, на этот раз в Докленде, на Понт де ла Тур. Было так приятно сидеть на открытой террасе с видом на Темзу, блестевшую на солнце серебряной гладью, и вдыхать божественно теплый воздух.
– Здесь восхитительно, правда? – сказал Питер, подняв взгляд на Тауэрский мост.
Я кивнула.
– Мне снятся мосты, – продолжал он. Моя рука с бокалом замерла в воздухе.
– Забавно, – сказала я. – Мне тоже. И айсберги. – Мимо нас проплыл прогулочный катер. – А еще мне постоянно снится паутина.
– Как дела у Лили? – неожиданно спросил он.
– Нормально. Как всегда. Очень много работы в журнале, она недавно вернулась – ездила выбирать новые коллекции. Кстати, я ничего не говорила ей о наших свиданиях. Я думаю, не стоит этого делать.
– О наших свиданиях? – эхом повторил он, улыбаясь. – Значит, ты встречаешься со мной?
Я немного наклонилась вперед и сняла пушинку с его ворота.
– Почему ты так решил?
– А что ты сказала Джосу про сегодняшний вечер? – тихо добавил он и нежно погладил мою руку.
– Что я опять на семинаре по проблемам изменения климата.
– Так, стало быть, потепление медленно происходит?
– Пожалуй… Пожалуй, да.
– Видишь ли, – объясняла я позже Джосу, – климат никогда не отличался стабильностью, но главная проблема сейчас – имеют ли изменения постоянный или временный характер. Возможно, температура будет расти и дальше, но существует также и вероятность того, что она останется такой, как сейчас. Это и есть основная дискуссия.
– А чем вызвано глобальное потепление?
– Это так называемый «парниковый эффект», – продолжала я свое объяснение, – по большой части это диоксид углерода, скапливающийся из-за огромного количества машин. Сжигание топлива, нефти и леса также вызывает приток в атмосферу углекислого газа, и метан с рисовых полей и животноводческих ферм оказывает свое действие. Кроме того, существует еще и CFS – известные также как хлорофторкарбонаты – они образуются благодаря аэрозолям и холодильным установкам.
– Тебе эти семинары явно много дают, – сказал он.
– Пожалуй, я с тобой согласна.
Теперь Питер звонил мне чаще, и его звонки стали для меня главным событием дня. Когда он предупредил меня, что едет на книжную ярмарку во Франкфурт, я почувствовала горькое разочарование. Однако, несмотря на то что в Германии он был очень занят, он и оттуда часто звонил мне.
– Как дела? – Я слышала гул голосов в трубке.
– Тебе было бы интересно, Фейт, атмосфера тут раскалена до предела. Я сказал бы даже, здесь столько запасов энергии, что хватило бы запустить на орбиту спутник. Кстати, – угадай, кого я только что встретил?
– Только не говори, что Чармиан и Оливера!
– Именно их! Он нес ее сумку.
– Вот подхалим! Они заговорили с тобой?
– Ну что ты? – хмыкнул он. – Какие там разговоры? Они считают, я и так получил чересчур много.
– Хорошо смеется тот, кто смеется последним, – хихикнула я.
– Ммм… Не совсем так, – ответил он.
– Что ты хочешь сказать?
– Да так, ничего.
– Когда ты возвращаешься? – спросила я.
– В субботу. Очень хочу увидеться с тобой. Как ты думаешь, Фейт, твои семинары могут продлиться еще какое-то время?
– Ну… думаю, что да.
Оказалось, обмануть Джоса не составляет никакого труда. Если он и подозревал что-то, то виду не подавал. Только стал еще внимательнее.
– Ты кажешься такой счастливой в последнее время, – отметил он по дороге в Чизуик в субботу вечером. Мы возвращались из театра «Глобус», где смотрели комедию Шекспира «Конец – делу венец».
– Я правда счастлива. – Он сжал мою руку. – Мне кажется, я становлюсь все счастливее и счастливее.
– Вот что способна сотворить любовь, да? – сказал он, паркуя машину.
– Абсолютно с тобой согласна, – ответила я; он поставил машину на ручной тормоз. Отперев дверь, я заметила мигающий зеленый огонек на автоответчике. Подождав, пока Джос поднимется наверх, я снизила звук до минимума и нажала «Play».
– Привет, дорогая, это мама. Просто сообщаю тебе, что мы на Мальдивах. – Послышался сигнал объявления: «Просьба пассажирам, отправляющимся рейсом Икарус 666, пройти к выходу тринадцать». – Джеральд! ДЖЕРАЛЬД! Где наши паспорта? Мы возвращаемся через десять дней…
Мам, привет, это Кейти. Просто звоню предупредить, что мы с Мэттом не приедем на выходные на этой неделе и на следующей. Мы репетируем спектакль…
– Дорогая! Это Питер! – Я быстро убрала звук и прижалась ухом к аппарату. – Я все еще во Франкфурте… умираю, как соскучился… обожаю тебя, Фейт. Пока!
– Фейт! – Это был Джос. Он стоял внизу у лестницы, удивленно глядя на меня. Я совсем не слышала, как он спустился. Я обернулась так быстро, что чуть не свернула шею.
– Боже мой, что ты делаешь?
– Просто проверяю сообщения, вот.
– А почему украдкой?
– Украдкой? – сказала я возмущенно. – Право, Джос, это нелепо, – добавила я. – Я никогда ничего не делаю украдкой. Ты когда-нибудь видел, чтобы я украдкой что-то делала? Я, дорогой, не знаю такого слова.
– Да, но это выглядело именно так. Как будто ты не хотела, чтобы я что-нибудь услышал.
Но точно так поступал раньше ты, подумала я про себя, хоть и не решилась произнести это вслух.
– Это потому… – объяснила я, – потому что мне оставили… – я вздохнула, – одно забавное сообщение.
– Забавное?
– Немного странное.
– О боже? Могу я послушать?
– Нет. Я его… стерла.
– Это был твой поклонник? – Он выглядел напуганным.
– Ну, вообще-то, да, – ответила я. – Я решила тебе не говорить, потому что не хотела, чтобы ты беспокоился.
