– Для чего?
Она подошла, изящно примостила свою упругую маленькую задницу на краешке стола, сложила наманикюренные ручки и улыбнулась. Я заметила, что сегодня она выглядит особенно умопомрачительно: на ней были ярко-красные джинсы и крошечная белая футболочка, которая кончалась где-то на уровне пупка. Неудивительно, что в этом доме центральное отопление всегда на полную мощь, раз уж ей вздумалось красоваться с голым загорелым животом в середине января.
– Рози, по-моему, нам пора немного поболтать.
– О чем? – бодро спросила я.
– Мне очень жаль, Рози, но, боюсь, в ближайшее время в этом доме намечаются кое-какие изменения. – Она посмотрела на свой лак для ногтей, а потом снова на меня. – Видите ли, к сожалению, я вынуждена попросить вас уехать.
– Уехать куда? – тупо промямлила я.
– Куда угодно. Боюсь, вам придется найти новое место жилья.
– О! То есть вы меня выселяете?
– Не думаю, что выселение – подходящее слово. Ведь вы живете в нашем коттедже практически бесплатно, не так ли? Я в курсе, что Джосс сдает вам дом за полцены, но у нас тут не благотворительный приют, знаете ли, и дело в том, что у меня появилась возможность сдать коттедж за нормальную цену. Позвонили мои друзья, они буддисты, я познакомилась с ними в ашраме, и в данный момент они живут в Айлингтоне, но им так хочется поселиться в деревне и стать настоящими экологическими активистами. Это милые, добрые, заботливые люди, и я не могу дождаться, когда они поселятся рядом со мной. Но им нужно въехать в течение двадцати четырех часов, иначе сделка отменяется.
Я сглотнула. Проклятье. Как no-доброму и заботливо.
– И если честно, Рози, нам нужны деньги. Поскольку мы теперь так много путешествуем, я настояла на том, чтобы нанять нормальную квалифицированную няню. Джосс непреклонен и хочет оставить Марту, но он понимает, что ей необходима помощь. И поверь мне, дорогуша, эти дамы в униформе дерут втридорога. – Она оглядела обшарпанную кухню. – И не только это, нам нужно найти средства на ремонт этого дома…
– О! Значит, Джосс хочет…
– Уже давно пора, Рози, – напыщенно проговорила она. – Теперь он готов, понимаешь. Раньше он испытывал эмоциональное препятствие, и его можно понять, но теперь прошло время, и он оправился. – Она пригвоздила меня к стулу пронзительным, влажным взглядом. – Я дала ему время, понимаешь, Рози? Я знала, что оно ему необходимо, что он готов обратить всю эту негативную энергию в позитивное русло. – Она удовлетворенно вздохнула и скрестила стройные ноги в красных джинсах. – Да, мы с Джоссом вчера долго, очень долго говорили по телефону. – Она замолкла, задумавшись. – Я бы не сказала, что он не может прожить без меня, но он хочет, чтобы я проводила с ним больше времени, понимаешь? Хочешь, чтобы я жила здесь подольше. И еще он сказал, что нам пора завести собственного ребенка. – Она усмехнулась. – Ты же знаешь Джосса, он такой: Аннабел, пора нам завести ребенка! Так точно, сэр! – Она рассмеялась. – Но он прав, и, как ни странно, в последнее время мое тело тоже испытывает эту сильную примитивную тягу. К тому же материнство сейчас в большой моде. Если честно, дни, когда работающая женщина полагала, что может все, уже прошли.
– Неужели, – ядовито пробормотала я. Интересно, что будет с ребенком, когда материнство снова выйдет из моды? Лично я дала бы ей две недели. – А как же Джосс? – пискнула я. – Я хочу сказать, – откашлявшись, повторила я, – он тоже хочет, чтобы я уехала?
– Разумеется, хочет, иначе я бы не стояла перед тобой и не говорила тебе все это, не так ли? – Она звонко рассмеялась. – Он и попросил меня с тобой поговорить, наверное, хотел свалить на меня всю грязную работу. – Она хитро, заговорщицки на меня посмотрела. – Ты же знаешь мужчин, не правда ли, Рози? И Джосс такой же, как все; терпеть не может кого-то огорчать. В этом отношении он немного трусоват, поэтому и улизнул вместе с Тоби, чтобы забрать девочек из школы. Не удивлюсь, если он потом повезет их в парк или куда-нибудь еще, что ему совсем не свойственно: просто чтобы убраться из дома подальше, пока я провожу с тобой эту маленькую беседу! – Она рассмеялась, но вскоре умолкла, вздохнула и выпятила губы. – Видишь ли, Рози, дело в том, что его это очень смущает. Мне не хотелось заговаривать об этом ранее, но, судя по всему, ты выставила себя полной дурой. Не так ли?
Я почувствовала, как краска заливает мне лицо.
– Ты же увивалась за Джоссом. Заигрывала с ним, не так ли? Приготовила ему великолепный ужин при свечах на Новый год, строила масляные глазки и все такое. Ты же в него влюбилась, правда, Рози?
То ли от стыда, то ли от негодования, но я не могла вымолвить ни слова, как последняя дура.
– Ничего, ничего, – хихикнув, продолжала она. – Не надо так раскаиваться, не такое уж это и страшное преступление. Ведь он очень привлекательный парень, а ты… ты очень одинока. – Она мягко улыбнулась. – И явно уже отчаялась, ведь на руках у тебя маленький ребенок. Совершенно естественно, что ты в него влюбилась.
– Я не отчаялась! – взорвалась я.
– К тому же это случилось не в первый раз, – мурлыкала она дальше. – Господи, да если бы мне давали доллар за каждую девчушку, которая влюблялась в Джосса, я была бы уже богачкой! – Она вздохнула. – И в какой-то мере я в этом виновата. Теперь я понимаю, как такое может произойти. Я так часто бываю в отъезде, и он, наверное, производит впечатление несчастного брошенного художника: торчит ночами в своей студии, и любовь хорошей женщины его не вдохновляет. Но могу тебя заверить, это не тот случай. Хочешь, скажу тебе кое-что, Рози? – Ее карие глаза нацелились на меня, как прожекторы. – Мы занимаемся любовью каждую ночь. Даже по телефону.
Я вытаращилась на нее. Похоже, ей нужна была моя реакция.
– Неужели? – наконец пискнула я.
– О да, мы делаем это часами, и иногда я так завожусь, что приходится опускать трубку и перезванивать ему! А когда мы видим друг друга – о боже! – Она в экстазе закинула голову. – Тогда нас уже не остановить. Мы набрасываемся друг на друга, как тигры, срываем одежду, не можем себя контролировать. Между прочим, мы только что этим занимались. На том самом кресле, где ты сидишь.
Я взлетела, как ракета.
Она ласково улыбнулась, глядя на то место, где только что ютилась моя задница.
– Этому креслу он никогда не мог противостоять. Это одно из наших любимых мест. Видишь ли, оно слегка качается, у него есть собственная движущая сила… – Она мечтательно накручивала на палец прядь волос, уставившись в никуда. – Кресло Папочки Медведя… – промурлыкала она. И вдруг очнулась. – Суть в том, Рози, что трое – это уже толпа, не так ли? Ты это понимаешь? Мы не можем позволить, чтобы ты таскалась за ним, как влюбленный лунатик, это слишком неловко. Разумеется, я верну тебе твой депозит… – Она порылась в сумочке в поисках чековой книжки, и из нее выпала обертка от «Марса». Она торопливо подхватила ее и начала писать. – …Так вот, пожалуйста, не так уж много, конечно, но теперь, когда тебя уволили из паба, ты должна экономить каждую монетку, не так ли? – Она подняла глаза, приготовившись подписать чек, и закусила губу. – Знаешь, Рози, не хочу показаться неблагожелателем, но я очень сочувствую Бобу. Вся эта история с тобой и твоим мужем потрясла нас с Джоссом до глубины души. Должна признать, мы были не очень довольны, что ты так много времени проводила с детьми. Нет, мы вовсе не думали, что ты подсыплешь им отраву в рыбные палочки, ничего такого, но как сказал Джосс, нет дыма без… Рози!
