Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Вот таким и пытался я всю жизнь увидеть мир: величественным и прекрасным, сложным и удивительным – и все же безмерно гармоничным, а, стало быть, в конечном счете постижимым.
Он не рождал в душе страха. Не повергал в трепет благоговения.
Смешение проникало все глубже.
Я постиг собственную физическую природу, проник в начертанные в анналах ТВ тайны собственного бытия. Пронизывающие весь мир связующие нити дотянулись и до меня, соединив неразрывными узами со всем сущим. Нет, я не взглянул на мир в рентгеновском излучении, не видения двойных спиралей ДНК маячили перед глазами – просто азы ТВ проникли в мою плоть и кровь, в темный поток сознания.
Тот же урок, что преподала мне холера, только еще строже, отчетливее. Я материален, как все прочее в мире.
Я чувствовал, как, подтверждая неотвратимость смерти, медленно разлагается мое тело. Каждый удар сердца – новое доказательство: ты смертен, смертен! Каждый миг – точно преждевременные похороны.
Я сделал глубокий вдох, прислушиваясь к собственному телу: что происходит в организме с притоком воздуха? Ощутил сладостный аромат, холодок в носовых пазухах, почувствовал, как хлынул воздух живительной струей в легкие, как побежала по жилам кровь, питая мозг, даруя мыслям ясность… и так далее, итак далее – вплоть до ТВ.
Клаустрофобия отступила. Чтобы жить в этой Вселенной – сосуществовать со всеми ее составляющими, – необходимо быть материальным. Физика – не оковы: проводимые ею границы между возможным и невозможным – всего лишь минимум, которого требует существование. И нарушенная, согласно ТВ, симметрия, изваянная из повергающей в трепет безграничности допространства, и есть моя опора.
Я – движущаяся к неизбежной смерти машина из клеток и молекул; сомнения развеяны навеки.
И все же эта дорога – не в безумие.
Но это было еще не все; предстояло еще многое узнать; смешение открывало мне новые глубины самоанализа. Объясняющие нити возникали из ТВ, развертывались веером, связывали меня с миром – и я прочел их, но, открыв мне сущность моего собственного мышления, нити эти вновь вернулись к своему источнику. И тогда, последовав за ними, я понял, что вот сейчас, через понимание, создается мой разум:
В проводящих путях нервной системы закодированы, точно пылающие письмена, символы взаимодействия. Законы формирования дендритов и образования связей, регуляции эффективности синапса, диффузии нейротрансмиттера. Химизм мембран, ионный обмен, белки, аминокислоты. Мельчайшие детали взаимодействий молекул и атомов, закономерности, которым подчиняется существование их составляющих. Ступень за ступенью, последовательная упорядоченность…
…вплоть до ТВ.
Нет в мире места беспристрастной физике. Не существует фундаментального пласта объективных законов. Лишь глубинный безостановочный конвекционный поток осмысления, магма причинно-следственных связей, хлынувшая из недр земных и вновь канувшая во тьму, кружащаяся от ТВ к телу, от тела – к разуму и снова к ТВ, не зиждущаяся ни на чем – лишь на механизме понимания.
Нет никакой опоры, нет ничего раз и навсегда зафиксированного, не за что ухватиться.
Все это время я шел по воде.
Я рухнул на колени, пытаясь прогнать головокружение. Упал ничком, впился пальцами в землю. Известняк безучастно тверд; только ничего эта твердость не опровергает.
А надо ли? Лежат ли в основе его существования незыблемые вневременные законы или объяснение – он существует.
Я вспомнил о местных жителях, что проникли сквозь все пласты поддерживающей остров на плаву рукотворной экосистемы, своими глазами увидели, как океанские воды непрестанно подтачивают основание подводной скалы.
Они вернулись – изумленные, но исполненные восторга.
Значит, смогу и я.
Я осторожно поднялся на ноги. Казалось, все позади: я прошел сквозь смешение и остался невредим. Каспар не стал Ключевой Фигурой – и все же момент «Алеф», должно быть, каким-то образом прошел безболезненно, преодолев искажения, прогнав Отчаяние. Может, еще до того, как я принялся за чтение, кто-то из ортодоксальных антропокосмологов, узнав о смерти Мосалы, вторгся в ее программу и обнаружил какую-то принципиальную ошибку в расчетах Каспара?
Навстречу мне брел(а) Акили – вдали маячила едва различимая фигурка, но я знал: это не может быть никто другой. На всякий случай я вскинул руку, приветственно помахал. Человек помахал в ответ – на запад через пустыню протянулась гигантская тень.
И тут, как гром с ясного неба, как враг из засады, на меня обрушилось обретенное знание.
Я – Ключевая Фигура. Я объяснил – и тем самым создал – Вселенную, наслоил ее, пласт за пластом, великолепной спиралью причинной обусловленности вокруг семени этого мига. Пылающую пустоту галактик, двадцать миллиардов лет космической эволюции, десять миллиардов человеческих собратьев, сорок миллиардов представителей биологических видов – вся замысловатая родословная сознания возникла из этого единственного мгновения. Мне не было необходимости напрягать воображение, представляя себе каждую молекулу, каждую планету, каждое лицо. Этот миг включал их все.
Мои родители, друзья, любимые… Джина, Анжело, Лидия, Сара, Вайолет Мосала, Билл Манро, Адель Вунибобо, Карин де Гроот. Акили. Даже беспомощное мычание незнакомцев – жертв такого же открытия – вдруг показалось лишь искаженным отголоском обуявшего меня ужаса. Я понял: я создал их всех.
Тот самый солипсизм, то самое безумие, печать которого углядел я на лице самой первой несчастной. Вот оно – Отчаяние: не страх перед величественным механизмом ТВ, но сознание того, что ты один во тьме, что сотней миллиардов слепящих нитей обволакивает твои несуществующие глаза паутина…
…и теперь, зная это, я смету ее прочь – смету единым вздохом, пониманием.
Ничто не возможно создать, не зная доподлинно, как это делается: без сведенной воедино физической и информационной ТВ. Никакая Ключевая Фигура не может действовать, не ведая, что творит, не может создать Вселенную, не подозревая об этом.
Но такое знание удержать в себе невозможно. Каспар прав. Правы умеренные. Все, что вдохнуло жизнь в эти самые уравнения, раскрутится теперь, попусту повторяя самое себя.
Я поднял глаза к пустому небу, готовый сорвать с мира покров тайны – и не найти под ним ничего.
А потом мое имя прозвучало из уст Акили, и гибель отступила. Я взглянул на свою любовь – прекрасную, как всегда, недоступную, как всегда.
И, как всегда, непостижимую.
И увидел выход.
Я понял, почему Каспар не стал Ключевой Фигурой. Я нашел изъян в его рассуждениях. Непроверенное допущение. Незаданный вопрос, ответа на который нет до сих пор.
Может ли один разум объяснить – и тем самым создать – другой?
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
