Потолок, похоже, напитался водой и стал мягким, прогнулся под весом влаги, затирка сыпалась изо всех швов, словно гипсовые панели расходились.
Том Трэн вышел из квартиры Игниса, направив «беретту» на Микки Дайма. На губах киллера играла мечтательная улыбка.
Сайлес последовал за ними, но Свидетель остался в квартире.
— Пойдемте, — Бейли повел всех следом за ученым.
Что бы ни задумал Игнис, едва ли это могло грозить им большей опасностью. И Бейли представить себе не мог, как этот человек рассчитывал укрыться от ответственности после обратного перехода. Но целенаправленность Игниса предполагала, что у него есть цель и план, которые не обещали ничего хорошего никому из них.
Потолок стонал за их спиной и прогибался впереди. Крепежные гвозди скрипели, медленно выворачиваясь из потолочных балок. Трещали и сами балки под огромной и все возрастающей нагрузкой. Слева и справа штепсельные розетки и распределительные коробки вылезали из стен, таща за собой зеленые, черные и белые провода, и что-то белое копошилось в прямоугольных дырах, пытаясь выбраться из стены в коридор.
Игнис исчез за дверью на лестницу, но Бейли и Падмини уже значительно сократили расстояние до него, а Сайлес, Том и Микки тоже не отставали. Спускался Игнис быстрее, чем шел по коридору, перепрыгивая через две ступеньки, часто дыша, не скрывая тревоги. Они миновали первый этаж. Бейли помнил предупреждение Свидетеля: в доме Одно сильнее всего в лифтовых шахтах и подвале.
* * *
Доктор Кирби Игнис
Одно могло выжить — более того, появиться на свет — лишь при условии возвращения Кирби в 2011 год живым, а его выживание, похоже, гарантировалось только в том случае, если обратное путешествие во времени он совершит в одиночку. Бейли Хокс доверия не вызывал. В вопросах морали для него существовало только белое и черное, он не желал даже рассматривать оттенки серого. Многолетняя судебная практика Сайлеса Кинсли позволяла ему тонко чувствовать обман, и он мог подтвердить интуитивные догадки Хокса. Побывав на войне и выжив, Хокс знал, как надо действовать, основываясь на своих суждениях, и колебаться бы не стал. Если такой человек становился тебе врагом, ничего хорошего это не сулило.
Одно обратилось к Кирби на кухне. Заговорило в голове, не словами, а образами, которые он истолковал. «Вниз, — велело Одно. — Подвал, бассейн», — и показало ему эти помещения. Здесь у него друзей больше не было, во всяком случае, среди ему подобных, рассчитывать он мог только на Одно, на Одно и на дом, который Одно населило мириадами форм.
* * *
Бейли Хокс
Когда Бейли выскочил в коридор подвала, дверь в помещение бассейна как раз закрывалась. Падмини и Сайлес двинулись мимо него к двери, но он, положив руку на плечо молодой женщины, остановил и ее, и адвоката.
— Дверные проемы всегда опасны, — предупредил он. К ним уже подошли Том и Микки Дайм. — И бассейн… какой он сейчас… это ловушка. Нас всех туда заманивают, загоняют.
Каньон, в который превратился бассейн, глубиной в тысячу фатомов,[49]а то и больше, и все прочее, что теперь находилось под «Пендлтоном», могло быть создано наномашинами, прогрызающими скальное основание. И куда бы ни тянулись эти глубокие подземелья, они, похоже, соединяли зло будущего, которое несло в себе Одно, со злом доисторических времен, истории о котором передавались человечеством сначала из уст в уста, потом посредством наскальных рисунков и в конце концов благодаря письменности. Здесь тысячелетия земного зла слились воедино, и этот дом, построенный на пространственно-временной червоточине, служил храмом тем силам, которые давно уже стремились к уничтожению человечества и всех его следов.
— Он там? — спросил Том. — Мы не пойдем туда за ним? Тогда что же нам делать?
Потолок трещал. Кусочки светящихся грибов падали на пол вокруг них. Несколько еще горевших потолочных ламп тускнели, прибавляли в яркости, снова тускнели. Как было и наверху, штепсельные розетки и распределительные коробки вылезали из стен, и на их месте появлялись щупальца. Из лифтовой шахты доносился шум кабины, поднимающейся с большой глубины. Вновь и вновь их подталкивали к двери в бассейн.
— Подождем, — настаивал Бейли.
Справа, из двери, ведущей в помещение ЦООУ, вышли Туайла и Спаркл, ведя перед собой детей.
Бейли глянул на часы.
— Подождем. Подождем.
Изнутри дверь в помещение бассейна сорвало с петель и отбросило в коридор.
* * *
Сайлес Кинсли
В дверном проеме появились два существа, которых Свидетель называл Опустошениями, мокрые от воды бассейна, но меньше прежних, ростом с детей. Один бросился к Сайлесу, быстрее кошки, прыгнул на него, вцепившись когтями в плащ, оскалил зубы, уставился старику в глаза, словно пытался его загипнотизировать огромными зрачками. Сайлес ударил нападавшего кулаком, тот едва не вцепился в кулак зубами, но промахнулся и ухватил только манжет. Сайлес подался назад, Падмини сделала шаг вперед, монстр выплюнул из пасти клок материи, повернул голову к Падмини, зашипел на нее, а в следующий момент она нажала на спусковой крючок, и серые мозги разлетелись по полу коридора.
Второе маленькое Опустошение метнулось к Бейли. Но тот вовремя отступил, стреляя на ходу. Четыре пули, выпущенные в упор, разворотили и лицо, и затылок. Монстр рухнул у его ног, практически лишенный мозга, дернулся, попытался вцепиться в туфлю Бейли. Тот пинком отбросил его к лежащей на полу двери, и в этот момент в дверном проеме появилось третье Опустошение, размером больше, чем первые два.
В первых двух Сайлес отметил что-то общее и теперь понял почему. Как и Опустошение, созданное из Салли Холландер, чем-то напоминало ее, так и третье чудовище отдаленно напоминало Маргарет Пендлтон, жену Эндрю, которая вместе с дочерью и сыном пропали в 1897 году. Сайлес видел фотографии женщины и ее детей… а теперь познакомился с тварями, в которых их превратили. Это Опустошение ростом не уступало Падмини, которую тут же и атаковало.
* * *
Туайла Трейхерн
Внезапное появление монстров из дверного проема, за которым находился бассейн, на мгновение отвлекло Туайлу, и в этот самый момент монстр, с которым они уже имели дело в помещении ЦООУ, выскочил в коридор у нее за спиной. Такой быстрый, такой сильный, что отбросил ее в сторону одной рукой, сшиб с ног, а пистолет отлетел в сторону.
Она приземлилась на левое бедро, боль пронзила ногу. Спаркл закричала, Айрис закричала. Туайла откатилась в сторону, села, в желтом сумраке увидела, как чудовище вырывает карабин с примкнутым штыком из рук Уинни и отбрасывает. Опустошение. Он называл себя Опустошением. Она рванулась за пистолетом, что-то скользило под ногами, маслянистые кусочки светящихся грибов, попадавшие с потолка, напоминающие кусочки льда. Опустошение схватило Уинни за руки, подняло высоко, будто предлагая в жертву какому-то кровавому богу, и тут же «Пендлтон» наполнился ревом голосов, волна ненависти ударила в Туайлу, когда та подняла пистолет, едва не сшибив ее с ног, в голове вспыхнул желтый свет, и она от неожиданности нажала на спусковой крючок. Осколки бетона, выбитые пулей, полетели ей в лицо…
