Толпа за спиной Гарри ахнула, и она поспешно оглянулась. Крупье перевернул терн-карту — еще одна тройка. Теперь на столе было две пары карт: два туза и две тройки. Итальянец обхватил голову руками. Человек в костюме по-прежнему сидел неподвижно, как ящерица на солнце. Гарри решила, что у него фулл-хаус с тремя тузами.
Человек в стетсоне поднялся, чтобы занять свою очередь у кабинки. Гарри нетерпеливо переступила с ноги на ногу, по-прежнему сжимая фишки в руке. Тогда, месяц назад, едва увидев деньги, она поняла, что не сможет просто так их отдать. Перед глазами у нее, быстро сменяя друг друга, пронеслись картинки-воспоминания об отце: его руки, тянущиеся к ней через тюремный стол; его мертвенно-неподвижное тело, жизнь в котором поддерживалась с помощью трубок. Гарри захотелось подарить отцу что-то такое, что обязательно пробудило бы его.
Поэтому она обменяла семь с половиной миллионов евро на фишки и плотно уложила их в отцовский покерный футляр. Остальные деньги Гарри сохранила в виде наличных. Набив бóльшую часть черного кейса из «Розенстока» пачками бумаги для гостиничного принтера, она положила сверху банкноты в пять слоев — по полтора миллиона евро в каждом слое. Гарри рассчитывала, что в ходе ее охоты на Пророка обязательно наступит момент, когда тот захочет открыть кейс, и тогда банкноты позволят Гарри выиграть какое-то время. Жаль, что Пророка ей так и не удалось поймать, но деньги, похоже, спасли ей жизнь в тот страшный день в лабиринте.
Гарри посмотрела на фишки, которые держала в руке, и почувствовала, как удрученно опускаются ее плечи. Деньги ей были ни к чему. Она хранила их для отца — но какой теперь от них прок? И никогда деньгам не заполнить той пустоты, что останется после его ухода.
Человек в стетсоне отошел, и Гарри приблизилась к женщине за решеткой. Ей вспомнилась лекция Джуда о рыночной этике, о том, как инсайдерские махинации подрывают веру в честную торговлю. Гарри вернулась в Нассо, чтобы обменять фишки на наличные деньги и сдать их в отдел по борьбе с мошенничеством. Так было правильно. Так поступил бы Джуд. И отцу Гарри больше уже никто не причинит вреда.
Женщина в кабинке постучала ручкой по столу, и Гарри сердито закусила губу. Какое ей дело до рыночной честности? Инвесторы все равно не возместят свои убытки, даже если она вернет деньги в отдел. Кто знает, где они окажутся в конце концов?
Вздохнув, Гарри стала слушать, что говорила ей женщина в кабинке. Та перестала стучать ручкой и уставилась куда-то за спину Гарри.
— Ставлю все.
Гарри мигом обернулась. Итальянец подталкивал всю горку фишек — в их числе высокий столбик малиновых — к середине стола. Гарри затаила дыхание. Игроки перевернули карты, и по рядам зрителей пробежал ропот. Итальянец отодвинул стул, сорвал с лица очки и стал расхаживать взад-вперед на пятачке за стулом. Человек в костюме отхлебнул воды из бутылки.
Гарри вытянула шею, чтобы разглядеть карты. Она ошиблась насчет фулл-хауса. Человек в костюме получил пару тузов, что давало ему четыре карты одного достоинства. Почти непобедимая комбинация.[83]Итальянцу достались двойка и четверка треф. Гарри быстро посчитала карты в уме, и ее глаза округлились. С тузом и тройкой треф на руках ему не хватало всего одной карты[84]до стрейт-флаша — единственной комбинации, приносившей ему выигрыш.
Гарри почувствовала знакомое покалывание в затылке. Она шагнула к игорному столу. Итальянец перестал расхаживать из стороны в сторону и схватился за спинку стула — так, что костяшки его пальцев побелели. Крупье перевернул ривер-карту. На миг воцарилось молчание. Гарри привстала на цыпочки, но ей никак не удавалось разглядеть пришедшую карту. И тут толпа взревела. Итальянец, высоко вскинув кулак, протяжно, по-ковбойски гикнул. Он повернулся, чтобы обнять зрителей и пожать руку сопернику. Через просвет в толпе Гарри увидела на столе пятерку треф и улыбнулась.
Она провела ладонью по затылку — покалывание не прекращалось. Скучно жить, если хоть изредка не ставишь на кон все, что у тебя есть. Слова отца громко звучали в голове Гарри, до краев переполняя сердце. Медленно повернувшись к кабинке, она уложила фишки обратно в коробку и аккуратно закрыла крышку.
— Простите, — сказала она женщине за решеткой. — Я передумала.
После этого Гарри подошла к столу и заняла место, где только что сидел человек в костюме. Улыбнувшись итальянцу, она провела по сукну костяшками пальцев — на удачу, затем открыла отцовский покерный футляр и водрузила его на стол.
