и села на камень, повернувшись к ним спиной. Она была напряжена, и причина крылась не в смущении от собственной наготы – Мирта она не стеснялась, да и Ашер воспринимался как маг, а не мужчина. Но ее волнение полуэльф чувствовал даже с нескольких шагов: гулкий торопливый перестук сердца. Летти понятия не имела, как всё пройдет, и неизвестность тяготила.
– Рекорти, ложись, я помогу с зельем.
Ашер подошел к алтарю с флаконом снадобья, которое нужно было нанести на кожу – оно усиливало восприимчивость к магии, а вместе с ней шансы на успех.
Мирт преградил приятелю дорогу.
– Не против, если я сам?
Когда спрашивают таким тоном, не отказывают. Ашер тоже противиться не стал, похоже, ожидал чего-то подобного.
– Хорошо, я вас оставлю. Позовите, как закончите.
Флакон и кисточка перекочевали в руки Мирту, а бывший однокурсник вышел из зала.
Когда Мирт подошел, лисица дрожала от ушей до кончика хвоста.
– Замерзла?
– Нет, это нервное. – Она мотнула головой и обхватила себя руками, тщетно пытаясь успокоиться. Выругалась. Летти ненавидела бояться, а сейчас вела себя как последняя трусиха. – Не могу перестать думать, что у нас ничего не получится.
– Тогда мы просто попробуем еще раз. – Мирт опустился перед ней на колени, отставил флакон в сторону и взял в ладони ее ступни, согревая. Все-таки замерзла, ноги были ледяными. Летти вскинулась было, но он не позволил: растер стопы ладонями, пока не почувствовал, что они потеплели. – Хватит сомневаться, ложись.
– Знаешь, какой жесткий этот камень?
– Скоро узнаю.
Летти, бурча для собственного успокоения, легла на живот, и Мирт окунул кисточку в зелье. Черная блестящая полоса оставила на светлой коже изогнутый узор, повторяющий магические линии в теле.
– Щекотно, – лисица прикусила губу.
– Можешь посмеяться.
– Находишь это смешным? – она глубоко вздохнула, успокаиваясь, но всё-таки пару раз не выдержала и хихикнула, когда он разрисовывал ей бока.
– Я закончил. – Если не знать, что это узор для проклятия, выглядело даже красиво. Впрочем, он был предвзят, Летти всегда была красивой.
– Теперь моя очередь.
Она вскочила с алтаря, освобождая место Мирту, и полуэльф, раздевшись, вытянулся на камне. Первое же движение кисти, от шеи до лопатки, заставило его покрыться мурашками.
– А ты не боишься? – Летти спрашивала и рисовала одновременно.
Шершавый камень холодил кожу, а тонкая кисточка с краской всё никак не останавливалась.
– Нет. Не каждый может похвастаться, что будущая жена его прокляла. Ай! – Мирт с возмущением повернул голову, но лисица как ни в чем не бывало продолжила рисовать, будто никакого шлепка и не было.
– Не хочешь перебраться поближе к столице, когда магия вернется? Твой уровень силы позволит.
Они никогда не говорили о его потерянных возможностях. Но, признаться, Мирт никогда о них не жалел. После городка, где он вырос, даже Живилль порой казался ему шумным, особенно в Свечном квартале. Что уж говорить о столице?
– Мне и тут нравится. Разве что дом, наверное, стоит взять побольше. А ты? Если хочешь, можем переехать, – добавил он, краем глаза покосившись на подругу. Вот она как раз легко представлялась в столичной суете.
– Пока не хочу. – Летти вывела очередную завитушку. – Разве что в отпуск съездить?.. Все-таки родители там познакомились.
Кисточка замерла где-то в районе поясницы. Летти уже заканчивала узор и намеренно не торопилась. Мирт понимал – возвращаться на алтарь было страшно.
– Значит, съездим, – пообещал он, извернувшись и поймав ее за руку. – Дорисовала?
Она кивнула. Пора было звать Ашера, но Мирт позволил себе урвать еще пару минут. Взял Летти за руку, переплетя пальцы. Он бы обнял ее, но боялся испортить узор.
– Всё будет хорошо.
– А если не будет? – тихо спросила она. Летти подняла на него взгляд, и Мирт прочитал в ее глазах настоящую панику. – Что нам делать, если всё, что мы испытываем – на самом деле последствия проклятия? Если мы станем чужими друг другу?
Мирт переплел их пальцы, навеки сохраняя в памяти последние секунды магического притяжения. Чужая некогда магия теперь отзывалась как своя.
– Всё просто. Мы влюбимся снова, – улыбнулся он.
***
Несколько лет спустя
В последние годы Мирт привык вставать рано. Наверное, с тех самых пор, как у них дома завелся хвостатый будильник. Задолго до запланированного подъема, едва рассветало, черный как сажа кот приходил к хозяину и плюхался ему на грудь, довольно урча. Когда это делал котенок, было умилительно, и Мирт запросто мог заснуть с Тьмушкой на груди. Но котенок подрос и превратился в матерого толстого кота, которого дома никто иначе как Тмарь не называл.
Но сегодня его разбудил не кот, а утром за окном и не пахло. Даже фонари не спасали! Мирт бросил взгляд на настенные часы: что за ерунда? Он лег
