также позволило мне получить последние новости из мира спецназа. Тогда в этой среде бушевал скандал: на протяжении двух-трех лет многие женщины по всей территории Соединенных Штатов подверглись сексуальному насилию в собственных домах. Почерк всегда был один и тот же, все нападения отличались тщательностью планирования и подготовки. Злоумышленник был атлетически сложен, всегда носил капюшон и, похоже, был экспертом в методах проникновения в дом. В ходе кропотливого расследования одному из офицеров полиции удалось установить связь между всеми этими нападениями, и, что еще важнее, составить подробное описание автомобиля, который видели в ряде мест, в которых произошли изнасилования. В конце концов, эту машину отследили. Ее владельцем оказался Маршалл Би, — тот самый человек, который обучал личный состав Полка стрельбе из пистолета в 1984 году, ревностный христианин, обративший в веру одного из наших бойцов во время службы. Было установлено скрытое наблюдение и сержант отряда «Дельта», заслуженный ветеран, награжденный государственными наградами, был задержан при попытке проникнуть в дом, в котором жила женщина. Его бывшие друзья из «Дельты» заметили, что у него было отличное прикрытие. Из-за его религиозных убеждений все утверждали, что вместо того, чтобы пить и развлекаться, он предпочтет остаться на базе, перечитывая свою Библию.
Задержанному предъявили более тридцати обвинений в изнасиловании, совершенных при отягчающих обстоятельствах. Вследствие его заслуг во время службы на благо государства, его содержали в тюрьме обычного режима, — ровно до тех пор, пока при обыске у него не нашли инструменты для побега. Сейчас этот человек сидит в тюрьме строгого режима и отбывает несколько пожизненных сроков. Одна из девушек, знававшая его, когда он был в Херефорде, подытожила все наши опасения: «Как вы думаете, он насиловал девушек, когда был здесь?»
В сентябре я начал учиться на юридическом факультете, и к учебе я отнесся, как утка к воде, наслаждаясь каждой минутой. У меня было полное ощущение, что начинаю все заново, однако прошлое все равно не давало мне покоя. Однажды вечером по дороге домой я зашел в бар, чтобы спокойно выпить, и попал прямо на праздник. Несколько людей из САС, обычно сидевших с каменными лицами, почти танцевали от радости. Я спросил, что это за событие тут отмечается.
— Ты разве не слышал? Вчера вечером мы достали Дейзи Грю.
Грю вместе с другим человеком из ИРА, Мартином Маккоги, направлялся к человеку из Королевской полиции Ольстера, чтобы убить его в отместку за расстрел в Лафголле, и оба были застрелены спецназовцами из САС. Маккоги выжил в перестрелке с сотрудником 14-й разведывательной роты, хотя пуля оцарапала ему одно ухо. Оператор «Отряда» остался невредимым, несмотря на заявления местных жителей и ИРА о том, что во время боя было убито два бойца САС. Однажды, после того, как его брат был застрелен сотрудниками полиции, Грю похвастался, что зальет графство Арма кровью полицейских. Власть семьи, которая почти двадцать лет терроризировала Арма и Тирон, закончилась: два брата погибли, а третий отбывал пожизненное заключение. Многие сотрудники полиции могли спокойно спать в своих постелях.
Я с головой ушел в учебу, изо всех сил стараясь разобраться в сложностях договорного права, деликтов и трастов, почти не заметив Рождество и Новый год. К апрелю 1991 года я готовился к своим первым экзаменам и однажды, засидевшись допоздна, включил полуночные новости — там сообщалось, что в результате того, что описывалось как «столкновение с Королевской позицией Ольстера», в Саут-Дауне был застрелен человек. В то время я об этом не догадывался, но этой стрельбе предстояло затронуть и меня лично.
В июне того же года я прошел свою первую сессию, успешно сдав экзамены по всем предметам. Мое ликование от этого события еще не прошло, когда в августе меня навестил сотрудник местного специального отдела, сообщивший, что надо мной нависла угроза. У ИРА было мое имя и адрес, и мне посоветовали переехать. А все началось в апреле с расстрела в Саут-Дауне человека из ИРА по имени Колум Маркс. Маркс был профессиональным террористом, который, как считалось, убил четырех человек из Полка обороны Ольстера в городе Арма в предыдущем году. Его специализацией был т.н. «горизонтальный миномет» — оружие, способное нанести страшный урон даже бронированному автомобилю.
В ночь на 10-е апреля мой друг из отдела E4A Королевской полиции Ольстера вел скрытое наблюдение за домом, из которого, как предполагалось, будет совершено нападение. Незадолго до полуночи он увидел фигуру, пробирающуюся вдоль живой изгороди и несущую, как показалось сначала, тяжелую сумку. Проезжавшая мимо машина зажгла фары, и человек на мгновение замер, а затем упал на землю. За эти несколько секунд человек из полиции понял, что тот нес: горизонтально стрелявший миномет.
Он связался по рации с руководством, и ему приказали оставаться на месте. Была выслана группа реагирования. Маркс бросился к оперативнику, тот потребовал от него остановиться. Когда убийца из ИРА проигнорировал это требование, полицейский сделал предупредительный выстрел, а когда террорист опять не отреагировал, он сделал пять выстрелов, из которых три попали в цель. Маркс упал, получив ранения в голову, руку и живот, и несмотря на все усилия сотрудников полиции оказать первую помощь, скончался от внутреннего кровотечения.
Человек из отдела E4A видел его смерть. На меня убийство никогда не оказывало особого воздействия — этому меня научили прямо с момента поступления на государственную службу — но для полицейских это совсем другое дело. Они не проходили многочасовую подготовку и вводный обучающий курс. Для полицейского, даже в специализированных подразделениях, смерть — это гораздо более личная штука, особенно когда она происходит на близком расстоянии и приходится сталкиваться с последствиями своих действий.
Через четыре недели после убийства Маркса сотрудник отдела E4A потерял свой личный дневник, оставив его в машине в центре города. Небрежный поступок, возможно, вызванный эмоциональным состоянием после стрельбы. Тем не менее, записная книжка с моим именем попала в руки Временной ИРА. Пришлось переехать из Херефорда. Это решение далось мне нелегко, поскольку этот город был для меня самым близким домом. Я подал заявление на перевод на дневное отделение юридического факультета Университета Лидс Метрополитен и к новому году отправился на север.
Мое здоровье постепенно улучшалось. Я снова мог ходить, не хромая, и перестал принимать болеутоляющие средства. Двадцать третьего мая 1992 года я был официально уволен из состава Королевской полиции Ольстера по состоянию здоровья, с формулировкой за образцовое поведение. Я написал письмо главному констеблю, чтобы выразить свое сожаление по поводу того, что мне пришлось преждевременно покинуть службу, закончив его такими словами:
