я назвала тебя своей душой. Потому что ты есть мое сердце и душа, независимо от того, кто ты и что ты сделал. Ты мой. Конец истории.
30
Кили
Остаток месяца мы провели в Ирландии, Морин и дети присоединились к нам через две недели.
После этого мы отправились в Шотландию, чтобы провести некоторое время с моей семьей. Кэш настаивал на этом. Он сказал, что самое время разобраться со всеми призраками и скелетами. Нелегко было сообщить маме новость о том, что я не вернусь на Бродвей; я начну заниматься искусством. По какой-то причине она, казалось, восприняла эту новость стоически, когда Кэш был рядом со мной.
Может быть, дело было вовсе не в Кэше. Может быть, все потому, что я наконец-то установила границы ее вины, и моя жизнь была такой, какой она была. Я не могла вернуть свою сестру, независимо от того, сколько бы раз я пыталась задержать дыхание, и настало мое время жить своей жизнью. Моей жизнью. А не жизнью сестры.
Перед нашим отъездом мои братья набросились на Кэша, как кучка борцов во время бесплатной игры для всех, поскольку Харрисон решил рассказать им об обстоятельствах нашей первой свадьбы в Нью-Йорке. Он сказал, что больше не может скрывать это от них, потому что все они решили работать на Кэша. Он финансировал их паб и требовал определенную сумму выручки до тех пор, пока кредит не будет возвращен. Я чувствовала, что за этим кроется что-то большее, возможно, какие-то криминальные связи, но мои братья были уже взрослыми, и я не могла решить все их проблемы.
Однако.
Было решено, что мои родители никогда не узнают об обстоятельствах, которые свели нас с Кэшем вместе. У меня был компромат на каждого из моих братьев, который я поклялась никогда не раскрывать. Дерьмо бы всплыло, если бы они настучали на меня.
Что касается меня, то я нашла свое место в жизни Кэша Келли и заняла свое место за его столом. Наши дела были только нашими делами, а то, как мы достигли того, чего достигли в наших отношениях, никого, кроме нас, не касалось.
После этого Морин и дети отправились домой в Нью-Йорк, мы полетели в Италию, чтобы встретиться с Харрисоном. Он проводил время с Джиджи, двоюродной сестрой Мака, и мне нужно было повидаться с Мари. Я решила, что, поскольку я изгоняю всех своих старых призраков, пришло время мне признаться ей во всем. Во всем.
Харрисон стоял со мной и Мари, пока Кэш выходил поговорить с Маком.
После того, как я выложила ей все начистоту, Мари сказала:
— Ты говорила, что тебе есть что со мной обсудить. Ты мне кое-что рассказывала. Много чего.
— Думаю, что да, — сказала я. — Мне нужно было. Время пришло.
Она кивнула.
— Я знала о твоей сестре.
Я сразу же повернулась, чтобы посмотреть на Харрисона, который поднял руки вверх.
— Ей нужно было знать.
— Когда ты успел рассказать ей? — поинтересовалась я.
— Много лет назад.
— Ты хуже, чем сплетничающая маленькая сучка, — разозлилась я.
Он рассмеялся, и Мари тоже.
Она положила свою ладонь поверх моей, сжимая.
— Я рада, что ты наконец-то рассказал мне все, — сказала она.
— Да, — сказала я, наклоняясь и целуя ее в макушку. — А я рада, что ты наконец-то и мне кое-что рассказала.
— Я всегда буду твоей младшей сестрой, — сказала она. — Но мы все теперь повзрослели. Тебе больше не нужно меня защищать, Ки. Со мной все будет в порядке.
— Да чтоб меня, — сказала я, копируя ее, вытирая глаза. Это было похоже на то, что, как она говорила, любил говорить ее приемный сицилийский дедушка, когда насекомые жрали овощи в его саду. У него был акцент, и иногда он добавлял «а» в конце слов. Должно быть, именно это давало ей ощущение того, что он был с ней где-то рядом.
На обратном пути в Нью-Йорк я закрыла глаза, положив голову Келли на плечо, пока он читал книгу.
— Скажи мне одну вещь, моя дорогая, — сказал он, пробегая глазами страницу. — Теперь, когда ты знаешь причину, по которой я украл твое сердце. Достаточно ли эта причина хороша для тебя?
— Все произошло так, как и должно было случиться, — сказала я, наклоняясь и целуя тигра в шею. — Ты нашел меня, независимо от причины твоего поступка. — Я колебалась. Одну минуту. Две. — Я думаю, мы должны пригласить Морин и детей приехать и жить с нами постоянно.
Несмотря на то, что мне нравилось, когда мы были вдвоем, их присутствие наполняло меня чем-то, о чем я понятия не имела, что мне не хватает. Когда дети были рядом, казалось, что наша семья была полной. Мне нравилось слышать, как Коннолли хихикает, хотя она по-прежнему мало говорила. Мне нравилось видеть, как Райан улыбается и переживает все этапы, через которые проходят дети по мере взросления. И хотя Морин могла быть сварливой старой леди, мне также нравилось, когда она была рядом. Я восхищалась ее силой.
— Я не планирую работать так много, — сказал Кэш, поворачиваясь ко мне лицом и тыча пальцем в свою книгу, чтобы отметить место, прежде чем закрыть ее.
Я поудобнее устроилась на своем сиденье, но все еще держала свою ладонь в его.
— Так даже лучше.
— Немного рановато заводить семью, — сказал он.
Я повернулась вперед, прижав голову к сиденью, шокированная собственными словами и тем, почему я не поняла, что они означают. Заводить семью. Несмотря на то, что все выглядело нетрадиционно, это было именно то, что я ему предложила. Создать семью — с Коннолли, Райаном, Морин, им и мной.
Я пожала плечами.
— Мне, правда, нравится, когда они рядом.
— Ты нашла точки соприкосновения с малышкой.
— Как и с малышом, — прошептала я.
— Наше жилище достаточно большое, — произнес он, снова открывая свою книгу. — Ты уже украсила ее комнату.
Это означало «да» от Кэша Келли, и хотя
