Книга Грейвел - Линетт Нони

Связанные руки Алекс согнулись, когда они безуспешно пытались сжаться в кулаки, моксирил болезненно сжался на ее запястьях. Дрожащим голосом, который, как она надеялась, звучал скорее сердито, чем испуганно, она сказала:

— Ты Заявил на него права, не так ли?

— Только после того, как он доставил тебя ко мне, — сказал Эйвен, смахивая какую-то невидимую пылинку с плеча своего кожаного жилета с воротником. — Он сделал этот выбор сам.

Алекс была права, когда с подозрением отнеслась к странному поведению члена совета меярин в Драэкоре. И все же, услышав рассказ Гайэля о Ваэре, она не могла обижаться на него за то, что он пытался напасть на нее. Ей следовало прислушаться к своим инстинктам и никогда не терять бдительности. Но опять же, она никогда не слышала о порошке, который мог бы вырубить кого-то одним вдохом. Если она когда-нибудь выберется из Таэварга — очень маловероятное «если» — ей придется выяснить, что это за штука.

— Как можешь видеть, — продолжил Эйвен, — я привел с собой нескольких друзей, чтобы они стали свидетелями нашего знаменательного воссоединения. Калиста, Джеральд и Маркус, которых ты уже знаешь. Мои личные охранники не должны тебя беспокоить, но здесь есть еще двое, которых я хотел бы представить.

Повинуясь, должно быть, мысленной команде, неизвестный мужчина шагнул вперед. Темнокожий и худой, как бобовый стебель, он выглядел всего на несколько лет старше Алекс, хотя она знала, что, если он был Заявлен некоторое время назад, его возраст был относительным.

— Это Гримм Хелкин, — сказал Эйвен, и Алекс дернулась от своих цепей, узнав имя. — Мы должны поблагодарить его за нынешнее состояние моего дорогого брата.

Выражение лица Эйвена помрачнело, и Алекс поняла, что он убил бы Рока без колебаний, если бы Леди Тайн не перенесла коматозного принца в Драэкору.

— Гримм — относительно новое дополнение к моему делу, — продолжал Эйвен, — но здесь есть еще кое-кто, кто был верен мне на протяжении тысячелетий. Мой настоящий брат.

Эйвен жестом показал Нийксу выйти вперед, используя жест руки, поскольку у него не было ментальной связи с ним.

— Александра, познакомься с Нийксом Рэдоном, — сказал Эйвен, когда Нийкс глазами впился в нее. — Он страдал за дело гарсета в течение тысяч лет, но он не остался без награды, поскольку ему выпала честь убить моего собственного отца. Нийкс Цареубийца, как его теперь называют. Достойный титул для достойного меярина.

Эйвен с гордостью хлопнул друга по плечу, и поскольку он смотрел на Алекс, то не увидел, как Нийкс скривился от отвращения.

Подавив дрожь, Алекс сказала Эйвену:

— Как бы ни было приятно познакомиться с твоими приятелями, как насчет того, чтобы ты отпустил меня, и мы продолжили эту дискуссию в другом месте? — «Желательно, когда я не буду прикована и смогу хотя бы попытаться с боем выбраться из города», добавила про себя Алекс.

— Боюсь, я не могу этого сделать, — сказал Эйвен с притворным извинением. — Я не могу рисковать тем, что твоя псина утащит тебя в безопасное место, пока я не буду удовлетворен. Окружающий нас траесос защищает твою дворняжку от способности путешествовать, и она слишком умна, чтобы попытаться спасти тебя, не будучи в состоянии немедленно увести тебя.

Алекс бросила взгляд на Маркуса, понимая, что он, должно быть, спросил о Сорайе после того, как увидел ее в Грейвеле, и поделился тем, что узнал.

Она снова повернулась к Эйвену и спросила:

— Что ты имел в виду, говоря о том, чтобы быть удовлетворенным? Ты уже должен знать, что я тебе ничего не скажу. — Не то чтобы осталось много такого, чего он не знал, поскольку Маркус уже передал бы все, что услышал за время своего пребывания со старейшинами. Все, что осталось у Алекс, — это секреты, о которых он не мог знать: ее путешествие в прошлое, ее знакомство с Нийксом, как она освободила Джордана, опасный дар Кайдена и ее уроки с Аторой. Сила крови Эйвена, оставшейся в ее венах, также была для него загадкой, хотя к настоящему времени у него должны были быть хотя бы какие-то представления об этом.

— Мы прошли ту стадию, когда мне важно, что ты скажешь, Александра, — сказал Эйвен. — Я в состоянии получить все, чего когда-либо желал, поэтому мне больше ничего от тебя не нужно, и меньше всего ответов на вопросы, которые теперь мало что значат для меня.

Это удивило Алекс, но в то же время наполнило тревогой. Если он был там не для того, чтобы допрашивать ее, тогда чего он хотел?

Увидев вопрос в ее взгляде, мрачная улыбка тронула его губы.

— Ты была занозой в моем боку с тех пор, как я встретил тебя, — сказал он зловещим голосом. — Как бы сильно я ни хотел стереть тебя с лица этого мира, смерть была бы слишком хороша для тебя. Сначала ты должна пострадать.

Его золотистые глаза горели предвкушением, отчего по спине Алекс пробежали мурашки дурного предчувствия.

— Да, — сказал он, его голос был задумчивым шепотом, как будто он представлял, как это происходит в его голове. — Сначала ты будешь страдать физически, пока все, что ты будешь знать, — это боль. Тогда ты будешь страдать от боли, которая приходит, когда ты видишь, как умирают те, кого ты любишь. И если ты проживешь дольше этого, ты будешь страдать, пока не станешь последней из своей грязной расы… на самом деле, возможно, последним смертным, оставшимся в этом мире… и только тогда я проявлю к тебе милосердие и сам положу конец твоей агонии.

Прерывисто дыша при виде картины, которую он только что выложил, Алекс не смогла удержаться от того, чтобы не сказать:

— Если этот финал — твое представление о милосердии, значит, что-то пошло не так с твоим образованием.

На секунду Алекс подумала, что стон ужаса, который она услышала, был громким, но затем она поняла, что это был ответ Нийкса на ее комментарий по их мысленной связи.

«О чем, во имя света, ты думаешь?» — потребовал он. «Звезды, Эйлия, не раздражай его!»

«Ты слышал его», — ответила Алекс. «Он заставит меня страдать, что бы я ни сказала. С таким же успехом я могла бы получить несколько ударов, пока у меня еще есть такая возможность».

«Не говори так», — сказал он резко.