Книга Сыскное управление - Анна Коэн

– У тебя глаза горели, как два факела, – буркнул Михаэль, затягивая завязки. – А здесь не лучшее место для экспериментов. Уходим.

Закрыв за собой двери в жуткую глиняную пещеру, они быстро миновали ледяное подземелье и приблизились к потайной лестнице. Михаэль сначала глянул вверх, желая в чем-то убедиться, и велел Илаю подниматься первым, поручив нести мешок с камнями.

Холод отступал неохотно, лениво вынимая из плоти геммов по одному ледяному когтю. Поднимаясь мимо последней из заблокированных ловушек, Илай вдруг заметил, что одна подкова уже выпала из паза, а вторая и третья мелко трясутся, подталкиваемые изнутри силой то ли магии, то ли чудовищной сжатой пружины. Илай стал карабкаться быстрее. Но даже поднимаясь все выше, он не переставал вслушиваться в потренькивание механизма сквозь шорох одежд и дыхание Михаэля. Илай на предельной скорости выбрался из цилиндра лестницы и рывком вытянул на себя Топаза. В тот же миг две подковы, тренькая по камням, полетели вниз, и раздался металлический грохот.

– Вот же скуда, – процедил Михаэль, поднимаясь на ноги. – Сработала-таки.

Сунув голову в шахту, Илай увидел сомкнувшуюся решетку, верхнюю из четырех. Ее заостренные прутья прочно и глубоко вошли в пазы в противоположной стороне.

«Меня едва не проткнуло насквозь, – неслышным голосом заметил Михаэль. – Но все благодарности потом – скоро здесь будет не продохнуть от псины».

Почти бегом преодолев расстояние до двери читального зала, геммы скользнули внутрь, намереваясь уйти тем же путем.

Хранителя не было на месте.

«Ушел, старая плесень! Быстрей, Илай, быстрей! Они уже ищут нас».

И правда, Илай без труда мог услышать чьи-то торопливые шаги – выше, в коридоре и снаружи.

Юркнув в кладовую, они выбрались через окно в Черный сад. Между деревьев виднелись силуэты в мантиях с факелами. Что ж, пока их искали не геммы, у них еще был шанс.

Перебегая из тени в тень, Илай и Михаэль достигли лаза, через который они вошли в сад. Оттуда уже должны были виднеться их оставленные на привязи кони. И они действительно там были – окруженные темными фигурами церковников.

Сплюнув в снег, Михаэль махнул рукой, призывая Илая следовать за собой. Времени было все меньше – даже самый безглазый остолоп скоро заметит две цепочки следов, ведущих к ограде. Михаэль сорвался на бег, Илай старался не отставать.

– Стоять!

Воздух разорвало пороховой вспышкой. Илай инстинктивно вильнул в сторону, уходя от пули. Сколько у них орудий? Впереди Михаэль, оттолкнувшись одной ногой от ствола, а другой от каменного столба, неловко подтянулся к верху решетки и перемахнул через нее, на лету распоров свой черный плащ об острое навершие. Илай сделал то же самое, только быстрее, ведь прыжки и лазание были ему куда привычнее, чем куратору. Сзади снова выстрелили, пуля угодила в чугунный прут и высекла из него сноп оранжевых искр.

«Туда!» – скомандовал Михаэль.

Они неслись по лабиринту переулков, и Илай чувствовал какой-то невероятный прилив сил, будто разжалось стальное кольцо, до сего дня стягивавшее ему грудную клетку, будто он впервые мог дышать глубоко и полно, как дышат все прочие люди.

Преследователи еще не потеряли их след, и геммы свернули в проулок, загроможденный хламом – перевернутой разбитой телегой, коробами, грубыми ящиками и прочей рухлядью. Илай взбежал по горе хлама, обернулся и подал руку окончательно запыхавшемуся Михаэлю. Ему удалось вытянуть куратора наверх, и вместе они спрыгнули по другую сторону тупика – там оказалась широкая и ярко освещенная площадь Защитников, полная горожан, отмечающих скорый приход весны.

Переглянувшись, они сбросили черные плащи прямо в грязь под ногами.

Илай прижимал к груди бархатный мешок с великим сокровищем.

«Пойдем, – скомандовал Михаэль, бегло оглядевшись. – Заглянем на огонек».

Впереди оказалась распахнутая дверь какого-то затрапезного трактира. Внутри шумели и радовались люди. Геммы ввинтились в плотную толпу празднующих, проталкиваясь к стойке, облепленной местными бражниками.

– Пива нам налей! – крикнул Михаэль трактирщику срывающимся голосом. – Слышь, человек!

Дозываться пришлось бы еще дольше, если бы он не додумался подбросить на ладони серебряную монету. Уже через минуту перед ними очутились две огромные кружки, больше напоминающие ведра из приснопамятной каморки Архива. Задыхаясь от пережитого, Илай обхватил кружку обеими руками и стал переливать в себя его невозможно кислое и пенистое содержимое, отдающее тухлой тряпкой для подтирания нечистот. Но в этот момент ему было совершенно плевать на вкус напитка – слишком уж мучила его жажда.

Осушив кружку до половины, Илай почувствовал, как голову повело. Они туда брагу, что ли, подмешали? Или это взбесившийся кровоток заставил его так быстро охмелеть?

– Ты-то, барин, чего тут забыл? Ты кто таков будешь? – раздалось со стороны, где привалился к стойке раскрасневшийся и растрепанный Михаэль. Тот пытался отмахнуться, но местные пьяницы, разгоряченные праздничным возлиянием, напирали все сильнее: – Ты двери-то не перепутал, вашблагородие? Мы тут люд простой, нам чужих не надобно.

Илай допил пиво, смахнул приставшие пенные усы и с размаху грохнул кружкой о стойку.

– Да как ты смеешь так разговаривать с Его Светлостью князем Конопушкиным?! – отчетливо произнес Илай. Он напрочь забыл настоящую фамилию Михаэля, а потому решил импровизировать.

– Каво-о-о? Какой еще князь? А ты кто таков? – загомонили со всех сторон.

«Позориться, так до конца», – решил Илай и гордо провозгласил:

– А я его верный адъютант! Позор не знать такого великого человека. Как много он сделал для вас! Вот у тебя курей воруют? – ткнул он в лицо первой попавшейся тетке. Та выпучила глаза, замотала головой. – Нет, больше не воруют! – поднял Илай палец к закопченному потолку. Михаэль не сводил с него недоуменного взгляда и ничего не говорил. – Так выпьем же за князя Конопушкина!

– Выпьем! – подхватили горожане всем понятный призыв.

В трактире вновь воцарилась праздничная, щедрая атмосфера. Михаэль выдохнул, спрятав лицо в ладони, а Илай глупо улыбнулся, не придумав, что еще сказать. Кто-то пустился в пляс, кто-то выкрикивал запевки, призывая весну.

Какой-то старик танцевал вприсядку, выкидывая, казалось бы, невозможные коленца и выкрикивая под визг свирели срамные куплеты про белочку и зайчика. Приглядевшись, Илай с удивлением признал в нем своего давнишнего знакомого – вора вина и масок, бессмертного нищего.

А чуть поодаль от него сидел другой старик. Илай поймал на себе его пристальный взгляд. Седовласый, скромно одетый в подобие монашеской рясы, он выглядел скорее бродячим философом, забредшим в этот трактир случайно, нежели его постоянным посетителем. Старый философ кивнул Илаю и неспешно отсалютовал ему кружкой. Тот, нахмурившись, ответил на незамысловатое, но такое странное приветствие.

Стол загородила танцующая пара, а через пару мгновений там уже никого не