над губами с каждым ее вздохом медленно колыхалась. Она застыла перед столом, не шевелясь и не произнося ни слова, и ее сверкающие черные глаза вперились в Фабио, стоило ему повернуться к ней. Его вдруг пробил озноб: он заметил, что домино и маска незнакомки были точно того же оттенка желтого, что и драпировки, и мебель, которые выбрала его жена вскоре после свадьбы для отделки своей любимой гостиной.
— Желтая маска! — испуганно зашептали прислужницы и забились подальше за стол. — Опять эта Желтая маска!
— Заставьте ее заговорить!
— Предложите ей угощение!
— Пусть этот господин спросит ее о чем-нибудь. Заговорите с ней, синьор! Пожалуйста, заговорите! Она скользит по дворцу в своем страшном желтом платье, словно привидение!
Фабио машинально посмотрел на прислужницу, которая шептала ему все это. И при этом увидел, что Нанина по-прежнему стоит отвернувшись и прижимая к глазам платок. Похоже, ей было трудно совладать с волнением от их неожиданной встречи — и, по всей вероятности, именно по этой причине она осталась единственной в комнате, кто не заметил присутствия Желтой маски.
— Заговорите с ней, синьор! Пожалуйста, заговорите! — разом зашептали две другие прислужницы.
Фабио снова повернулся к столу. Из-под золотисто-желтой маски на него по-прежнему сверкали черные глаза. Фабио кивнул девушкам, бросил прощальный взгляд на Нанину и двинулся вдоль стола, чтобы обойти его и очутиться с той стороны, где стояла Желтая маска. Сверкающие глаза пристально следили за каждым его шагом. Их злобное сияние словно бы пронизывало его все сильнее и сильнее — и вот он обошел стол и приблизился к неподвижной призрачной фигуре.
Фабио подошел к незнакомке вплотную, но она не шелохнулась, лишь отвела на мгновение взгляд. Фабио остановился и хотел что-то сказать, однако его снова пробил озноб. Его охватил непреодолимый ужас и неописуемое отвращение; он внезапно утратил всякое представление о том, что окружало его, — не слышал ни перешептывания прислужниц за столом, ни нежных переливов танцевальной музыки, ни далекого гула веселой болтовни. Он отвернулся, весь дрожа, и вышел за порог.
Фабио двинулся туда, где звучала музыка, — теперь ему больше всего на свете хотелось оказаться в самой гуще толпы, — однако в одной из малых гостиных его остановил какой-то господин; он только что встал из-за карточного стола и протянул Фабио руку с сердечностью давнего приятеля.
— С возвращением в свет, граф Фабио! — весело воскликнул он и вдруг осекся. — Что с вами? Вы бледны, и рука у вас холодная. Вы не заболели, надеюсь?
— Нет-нет. Просто испугался… сам не знаю чего — испугался одной женщины в очень странном костюме: она до того пристально глядела на меня, что у меня просто земля ушла из-под ног.
— Неужели вы говорите о Желтой маске?
— О ней. Вы видели ее?
— Все ее видели, но никто не сумел заставить ее снять маску или заговорить. Наш хозяин теряется в догадках, кто она, а хозяйка боится ее до полусмерти. А по мне, с нас довольно и ее таинственности, и ее жуткого наряда, и, носи я громкий титул маркиза Мелани, а не скромное имя Андреа д’Арбино, я бы ей сказал: «Синьора, мы тут собрались посмеяться и повеселиться, так что не угодно ли вам будет подать голос и очаровать нас появлением в более красивом наряде?»
Во время разговора они сели за карточный столик — бок о бок и спиной к двери. Пока д’Арбино говорил, Фабио вдруг поежился от озноба и услышал за спиной чье-то тихое дыхание.
Он тут же развернулся — прямо между ними стояла и смотрела на них сверху вниз Желтая маска!
Фабио вскочил с места, его приятель тоже. И снова сверкающие черные глаза уставились прямо в лицо молодому дворянину, и снова его от этого взгляда пронизал леденящий холод.
— Желтая дама, вы знаете моего друга? — воскликнул д’Арбино с деланой серьезностью.
Ответа не последовало. Желтая маска не спускала рокового взгляда с лица Фабио.
— Желтая дама! — продолжал его приятель. — Прислушайтесь — звучит музыка. Потанцуете со мной?
Взгляд ее наконец устремился в сторону, фигура медленно заскользила к выходу из комнаты.
— Мой милый граф, — заметил д’Арбино, — эта женщина определенно произвела на вас впечатление. Право слово, из-за нее вы еще сильнее побледнели. Пойдемте вместе перекусим и выпьем вина — для вас это явно не будет лишним.
Они немедленно отправились в большую комнату с угощениями. К этому времени почти все гости снова ушли танцевать. Поэтому в комнате, кроме них, почти никого не оказалось.
Помимо прочих украшений, в комнате — что, пожалуй, не вязалось с истинно аркадской простотой — было большое зеркало, закрепленное над стойкой с угощениями. Туда д’Арбино и повел Фабио, обменявшись по пути приветствиями с каким-то господином, который смотрелся в зеркало, небрежно обмахиваясь маской.
— Дорогой друг! — вскричал д’Арбино. — Именно вы приведете нас прямиком к лучшей бутылке вина во всем дворце. Граф Фабио, позвольте представить вам моего ближайшего доброго друга кавалера Финелло, с чьим семейством, насколько я знаю, вы уже давно знакомы. Финелло, граф несколько пал духом, и я прописал ему хорошую дозу вина. Вижу, рядом с вами стоит целая шеренга бутылок, и поручаю вам отмерить лекарство. Бокалы сюда! Три бокала, моя прелестная черноглазая пастушка, — три самых больших!
Бокалы принесли, кавалер Финелло выбрал какую-то особую бутылку и наполнил их. Все трое повернулись к стойке, чтобы удобнее было закусывать, и тем самым оказались лицом к зеркалу.
— Ну, теперь провозгласим тост из тостов, — сказал д’Арбино. — Финелло, граф Фабио — за пизанских дам!
Фабио поднес бокал к губам и уже хотел отпить, когда увидел отраженную в зеркале фигуру Желтой маски. Сверкающие глаза снова вперились в него, голова под желтым капюшоном медленно склонилась, словно в знак благодарности за предложенный тост. В третий раз Фабио поежился от необъяснимого озноба и поставил бокал, не притронувшись к вину.
— Что случилось? — спросил д’Арбино.
— Неужели это редкое вино пришлось вам не по вкусу? — удивился кавалер.
— Желтая маска! — прошептал Фабио. — Опять Желтая маска!
Все трое тут же развернулись к двери. Но поздно — фигура исчезла.
— Кто-нибудь знает, кто такая эта Желтая маска? — спросил Финелло. — Судя по походке, это женщина. Непонятно, в чем дело, то ли в странном цвете, который она выбрала для наряда, то ли в манере красться из комнаты в комнату, — но в ней и правда есть что-то загадочное и жуткое.
— Жуткое — это точно, вот и граф подтвердит, — отозвался д’Арбино. — Именно Желтая маска повинна и в упадке его духа, и в бледности лица, а теперь она
