совершенно спокойной. – Нападение голодных зимних фэйри на человека так его напугало? Как мило. Вы потому… перенервничали?
Я заметила, что Присцилла коротко улыбнулась.
– Именно поэтому, – кивнула я.
– Бедная девочка. Нет, не вы, а та, на которую напали. Она жива? Нет? Вижу по вашим глазам, что нет. Печально. – Присцилла встала с кресла, с силой оттолкнувшись ладонями от подлокотников, и подошла к окну, словно бы могла разглядеть что-то во тьме за стеклом. – Не сомневаюсь, что Юлиан предупредил вас, что я решусь на этот разговор и расскажу о том самом ритуале. Но лучше вам знать, не то рискуете, как леди Франческа, заработать привычку дергаться от каждого шороха и падать в обморок в самый интересный момент.
Весь день я ждала этого, и вот мы здесь.
Я едва сдержала усмешку и язвительную реплику, мол, где же вы раньше были, миледи? Или выбор времени продиктован тонким коварством: дождаться, пока жертва расслабится и уже не будет ждать беды, а потом выпустить цепкие когти? Или тьма за окном лучше располагает к запугиванию? И ведь нужно было прийти в комнату и всем своим видом показать, что готовы нарушить любые границы, чтобы показать свою власть, ведь так, леди Присцилла?
В любом случае…
– Я слушаю вас, – сказала я.
– Я рада. – Она зябко сложила руки на груди. Тонкие длинные пальцы обхватили предплечья. – Лорд Парсиваль предложил вам патронат. Думаю, он не откажется от этой мысли, просто формальное признание лояльности к вам, которое даст вам защиту нашего имени от многого, поверьте… В общем, это формальное признание лояльности и расположения будет сопровождаться более сложным ритуалом, который закрепит защиту и заодно станет сигналом для того, другого мира, что вы, леди Лидделл, не просто неприкосновенны. – Присцилла выдержала короткую паузу. – А настолько неприкосновенны, что нарушение этой неприкосновенности будет караться со всей строгостью и с участием уже других сил. И тот фэйри, который прячется у вас под кроватью, будет вынужден признавать в вас свою леди, а не просто… хм… – Она криво улыбнулась. – Человека, с которым его хозяин по какой-то причине носится, как с хрустальной вазой.
Из-под кровати раздалось только молчание.
Я проглотила колкость.
– Поняла, – кивнула я. – Это вроде того, что они не хотели привязывать меня к этому миру еще больше, но теперь придется.
– Да. – Присцилла улыбнулась более открыто. – Я понимаю почему, это достаточно мудро – избегать таких вещей. Любая подобная привязка, теоретически, конечно, может затруднить ваше возвращение. Чем больше вас здесь, тем меньше вас там, тем сильнее ваши корни врастают в эту землю. Но вернемся к ритуалу. – Она села на высокий подоконник. – Сам по себе он несложен, но провести его в домашних, скажем, условиях невозможно. Вы уже сталкивались с ритуалами, леди Лидделл?
– Я смотрела через Зеркало в свой мир.
– Считается. В нем было, если я не ошибаюсь, четыре элемента. Предмет. – Присцилла выставила вперед ладонь и загнула один палец. – Особое место, храм – два. Кровь – три. Усилие воли – четыре. Уберите что-то одно – и нужного эффекта вы не достигнете. Алтарь Бранна – предмет и одновременно место, усилие воли и кровь вам тоже понадобятся. – Она с наслаждением наблюдала за тем, не изменюсь ли я в лице. – Вы будущий маг, вы не должны бояться своей крови. В этом мире вообще мало что бывает сильнее крови, – добавила Присцилла многозначительно. – И связей, которые кровь дает. Но, кроме предмета и места, воли и жертвы, есть еще один элемент. Время.
– Придется ждать полнолуния? – зачем-то спросила я, ощутив фантомный зуд в ладони – в той самой, которую распахала ножом, стоя перед Зеркалом и пытаясь впечатлить высокомерного мага.
– Нет, просто раннего утра. Наш покровитель любит час перед рассветом, когда ночь уже отступает, и границы миров размыты. К вашему счастью, Солнцестояние было только что, и рассвет наступает поздно. Но к несчастью – до алтаря вам придется идти, так что ложитесь спать пораньше.
Она замолчала.
– И все? – спросила я. – Дойти до алтаря, снова порезать себе руку и… все?
– Остальное уже мелочи. – Присцилла грациозно махнула рукой. – Их вам объяснит тот, кто пойдет с вами. Ах, да. Подземный ход. Он ведет отсюда, из этого дома, прямо к пещере, где спрятан камень и источник. М-м-м, катакомбы, – предвкушающе протянула она и фыркнула. – Как в романах леди Бланки. Вы не знали? О, в каждой ее истории непременно есть катакомбы, через которые героиня непременно должна пройти – сама или по чужой воле.
Я криво и неловко улыбнулась в ответ, понимая, что Присцилла, кажется, большая поклонница творчества леди Бланки. Хотя читает ее, пожалуй, не с теми целями, которые могут польстить автору. Скорее, наоборот.
– Оденусь потеплее, – сказала я.
– Хорошее решение. Возможно, мы найдем для вас пальто, если ваше осталось где-то там. – Присцилла снова стала собой, строгой и холодной. – Я, к слову, рада, что хотя бы одно платье вам подошло.
– Другие тоже подошли, просто не так хорошо. Спасибо вам, – вежливо добавила я.
– Не лицемерьте, Мари, вы бы с большим удовольствием ходили здесь в привычном вам костюме. – Она сделала шаг ближе к двери. – Не скажу, что категорически против этого, но вид леди в платье мне привычнее. И не только мне. На этом оставлю вас, приятного продолжения вечера. – Присцилла бросила взгляд на книгу, которую оставила в кресле. – Буду ждать вашего мнения… если прочитаете.
Она уже было направилась к выходу, но дверь распахнулась, впуская Кондора. При виде тети он сначала нахмурился, словно ожидал какого-то подвоха, но быстро вернул себе спокойствие и даже улыбнулся, правда, очень устало. На его согнутой руке висело мое пальто, в другой были мои сапоги. Те самые, которые я тоже не взяла с собой.
– Доброго вечера, – сказал Кондор и отошел чуть в сторону, позволяя тетушке выйти.
– Рада видеть тебя, милый. – Она бросила короткий взгляд на меня и криво усмехнулась, глядя на мои вещи в руках племянника. – Мы замечательно поговорили с Мари о книгах. И не только. Скажу Тересии, чтобы прислала к ней горничную через час, а то сам знаешь, леди лучше бы выспаться перед тем, что вы задумали.
Кондор молча пропустил тетушку, проигнорировав насмешливый тон, вошел в комнату, аккуратно закрыв за собой дверь, и посмотрел на меня хмуро, с нескрываемой тревогой.
– Что? – Я развела руками и нервно улыбнулась. – Ну, мы правда поговорили о литературе. И о ритуалах.
Наверное, Кондор хотел развернуться и пару раз удариться лбом о дверь, такое выражение лица у него было. Но вместо этого
