и закатившимися глазами. Мертвая.
Эло сдвинулась чуть левее и наклонила лист, чтобы смотреть на рисунок под углом. Пергамент ходил ходуном — рука отчетливо подрагивала.
А потом перевела глаза на тело на полу.
Кухарка, с бесполезной тряпкой на груди… шелковой дешевкой, которую можно купить на любом рынке… платок с алыми пионами… и кисточками по краям.
Эло вспотела мгновенно. Тело на рисунке лежало точно в такой же позе, как и в ее кабинете.
Младший… ученик… Нима… жица была права… оказалась права…
Мальчик обладает способностями…
Видящий…
Она была права…
Она — Эло была права… но… это же не артефакты… или…
— Что делать с телом, госпожа? — Управляющий осторожно попытался привлечь ее внимание.
— Под стазис, в лабораторию, зала для экспериментов. Служанку с четвертого — туда же. Я проведу анализы и вскрытие, — скомандовала Эло, свернув рисунок, и спрятав его поглубже во внутренний карман. Подальше от чужих глаз.
Это — подождет. Сначала — дело. Сначала то, что точно не может ждать.
Через сотню мгновений они закончили, проверив всё на два раза. Три клановых лекаря — почти консилиум, отдельно друг от друга подтвердили то, что она смогла определить сама — причину смерти. Отравление. В каждом из случаев.
Анализ остатков порошка из деревянного цилиндра был ещё не окончательным — она выделила только пару главных составляющих, но этого было уже достаточно, чтобы определить яд. Формула «восточников», и ингредиенты оттуда же — такое можно добыть только на болотах. А вот фиал, который выпила кухарка, одна из излюбленных столичных разработок, причем свежая — не более пары десятков зим. И яд — чудесный, и должен быть убить сразу, если бы старуха не облилась, когда принимала зелье… интересно, что ей сказали оно даст⁈ Наверняка, её спугнул сигнал общего сбора слуг и она попыталась сбежать…
Эло последовательно вносила каждый факт в свиток: остатки яда, обнаруженного на верхней одежде кухарки идентичны по составу содержимому фиала; служанка с четвертого яруса приняла порцию примерно раза в два больше, чем досталась этой Арр… та мучилась значительно дольше и умирала медленно, почти разодрав себе горло.
Эло обмакнула кисть в тушь и прикусила губу на пункте: Заказчик.
Заказчик — жирный прочерк, не удалось узнать ничего. Но она уверена, что это — Арры! Знает! Чувствует! Тем чутьем, что не раз спасало её зелья…но… доказательства…
И ничего — ничего — за что можно зацепиться. Ей нужны неоспоримые доказательства!
Эло устало откинулась на спинку кресла.
Кухарка добавила яд в соус — и кухарка ли — кухонные пока так и сидели в изоляции, до них просто не дошли руки. Служанка съела то, что предназначалось госпоже и умерла по глупой ошибке, но это не могло ей вытащить эту Арр…
Эло рыкнула.
Как же не вовремя! Как же всё не вовремя!
Охранника допросили — точнее допытали, и даже использовали эликсиры — чист. По-крайней мере умер — чистым, не выдержало сердце. И это значит, что кухарка указывала не на конкретного охранника, а на… нашивки. Знак клановой охраны. И это означало, что ей нужно проверить всех, собрать, внести изменения в клятву, чтобы сработала на конкретную задачу и приказать принести ее повторно… Но многие из охраны за внешним кругом… и… сопровождают Нейера…но пока она окончательно не уверена — сына будить не будет. Если она верно определила время начала очередного кризиса, то с учетом рассчитанных ей доз эликсиров и при соблюдении режима, ему окончательно полегчает только завтра.
А сегодня, ее мальчик должен спать, и хорошо выспаться. Восстановить силы. Она скажет утром, когда во всем разберется сама.
Эло потерла красные глаза, в которые как-будто щедро сыпанули песка, и вытащила уже третий за эту ночь фиал с энерго-восстановителем. И выпила — залпом. Наплевав на любые проблемы с сердцем в будущем.
Очередной труп нашли, когда небо начало светлеть по кромке, предвещая скорый рассвет. Тело доставили в лабораторию, и Эло третий раз провела вскрытие, взяла пробы на анализ, и убедилась, что на этот раз причина смерти — внутренняя. Охранник поместья умер от обширного кровоизлияния в мозг. Сработали «закладки» и, если Дей готовил всех слуг, когда принимали в клан Костоакиса, а он не пропустил бы такое, значит, у них есть диапазон, когда «сработали» чужие менталисты. По-крайней мере Эло надеялась, что это так.
К утру она отдала последние приказы — привезти из города семью кухарки — и привезти тихо; закончила новый круг принятия клятв, чтобы исключить возможное предательство — вариант, когда клятва убивает в момент произнесения прямо на месте, ее бы устроил. Она даже этого ждала, и расстроилась, потому что никто не умер. Никто из слуг отношения к четвертому ярусу и отравлению — не имел. Бразды правления в допросе «кухонных» она отдала Управляющему и Начальнику охраны, и… сбежала туда, куда рвалась с самого начала ночи.
Эло подняла все, что нашла в старом хранилище и на стеллажах по древнему дару плетений рода Фу.
Покусала губу в раздражении.
Если верить дневникам и заметкам… у читься придется пятнадцать или двадцать зим… предрасположенность… полное раскрытие дара ограничения… спонтанность… невозможность контролировать…
Что ещё?
Мальчишка будет бесполезен почти двадцать зим! Зачем им дар, которым нельзя управлять и как-то использовать прямо сейчас? Зачем? Нима обманула ее!
Эло рассматривала два рисунка на столе, положив их в ряд: служанки с ребенком и мертвой кухарки. Крутила так и эдак, но пока не понимала, как это возможно. Как дар артефакторов видеть суть плетений может объяснить это.
Утерянный дар рода Фу — видеть суть. Суть всего, что связано с артефактами. На служанках есть артефакты? Ни единого…
Только рисунки портили картину и… путали мысли.
Но идею о том, что это — не родовой дар Фу Эло отмела сразу — решительно и бесповоротно.
Нима сказала ей через жрицу. А Нима — никогда не врет. Безродный — вот кем он был, до того, как алтарь принял его…
Ни больше, ни меньше. Это род Фу дал ему все — и это роду Фу он обязан возможности раскрытия дара, но…
Если кто-то узнает…
Эло подавила желание послать панический вестник сыну прямо сейчас с просьбой быть аккуратнее в пути и усилить охрану…
Вот если бы такой дар открылся у Нейера!
Если бы Нейер мог видеть артефакты насквозь и плетения…
Тогда покушения на его жизнь прекратились бы… никто не будет убивать феникса, несущего золотые монеты…
Но мальчишка… двадцать зим… это даже хуже, чем ничего! Все захотят использовать их — непременно, но что использовать, если не ясно, как это развивать и управлять?
Это же не алхимия!
Двадцать зим ждать, пока звезда рода Фу вспыхнет на небосклоне южного предела⁈ Что за насмешка Нимы!
И мальчишка… может проболтаться сам, а если кто-то узнает… пока нельзя говорить о этом — нельзя… нужно молчать… до тех пор, пока никто не знает — они в безопасности.
Вестник вспыхнул перед Эло неяркой вспышкой, но и от такой глазам стало больно. Служанки уведомляла ее: «Завтрак на столе, госпожа. В малой гостиной. Стынет».
Неужели она просидела до утра?
Эло щелкнула пальцами, выплетая чары времени.
Четыре трупа за ночь никак не повлияли на ее аппетит — она уже проголодалась. Можно поесть и заодно подумать, что и как она может сообщить сыну
И что сообщать никак нельзя — Эло бросила взгляд на рисунки — об этом, она скажет ему дома. Нет такого вестника, который нельзя перехватить, если только он не «живой» и одноразовый.
* * *
Земли клана Да-архан
Восьмой подземный ярус
Кабинет Главы рода
Раннее утро
Переговоры шли уже тридцать мгновений. Точнее — «стояли». Обязательный чай — сорт редчайший «восточный длиннолистный горецветковый» — был выпит.
Редчайшая гадость.
Глава выспросил все подробности о здоровье Старшей госпожи Фу, и мгновений пять предавался воспоминаниям о том, как укрепляли сотрудничество между кланами, когда был жив Глава Ивиар.
Дариан в разговоры не вступал. Чаю ему не предложили, Глава вообще подчеркнуто вел диалог так, чтобы показать — равные тут они — главы, а Дариан пока до этого высокого статуса не дорос.
Наконец, обсудив погоду в пределе, опасность сезона пустынных бурь, последние новости из Ашке, они перешли к тому, для чего и собрались. К торгам.
Точнее — торговаться начал Глава Да-архан,
