class="p1">Какие романтичные слова, и как я хотела их услышать, но меня разрывало от сомнений. Этот человек был моей единственной любовью, но могла ли я доверять ему после того, как он дважды разбил мне сердце? И что он будет делать, когда увидит Руби? Она так хороша собой, а он всегда сходил по ней с ума. Я была настолько не уверена в себе, что мои мысли пошли еще дальше.
Даже если он уже ее не любил, то может ли быть так, что сейчас он просто решил воспользоваться запасным вариантом, любовью той, которая не откажется от него, даже если он стал инвалидом?
Пока я обо всем этом думала, Джо в смущении наблюдал за мной, внимательно следя за моим лицом, по которому, я уверена, было все понятно.
— Я приду на последнее представление, — наконец сказал он. — Оно всегда удавалось тебе лучше других.
Несколько часов спустя Руби выдернула меня из крепкого сна.
— Выглядишь ты отвратительно, — объявила она, когда я села и спустила ноги на пол. — Шевелись! Нам надо репетировать.
За прожитые годы я поняла, что люди могут обманывать самыми разными способами. Утаивая, пряча одежду и деньги под кроватью, чтобы можно было бежать, как это сделала я. Уничтожая чеки, чтобы муж не увидел, сколько ты заплатила за новую пару обуви, как это делала Ирен. Переводя разговор на другую тему: «Как прошло сегодня шоу, дорогая?» — как делал Эдди, разговаривая с Элен после буйной ночи. И прямой ложью: «Я — китаянка», — когда на самом деле ты — японка, как делали Руби и Ида. Но лучшим и самым простым способом всегда было молчание.
Вы говорите себе: «Сейчас неподходящее время» или «Поговорим об этом позже». Люди повторяют это снова и снова, но подобные оправдания не изменяют главного — того, что они лгут, предают и изменяют. Но именно так я смогла одеться, пробежать пять кварталов с Руби и Элен до танцевальной студии, чтобы в последний раз прогнать наш номер, а потом пошла в клуб, чтобы подготовиться к выступлению, ни словом не обмолвившись о том, что я виделась с Джо, и о том, что он мне сказал и что он будет сегодня вечером в зрительном зале.
Из-за этих недомолвок я нервничала и дергалась. После первого выступления я пошла в гримерную Элен. Эдди прислал Томми новых оловянных солдатиков, и мальчик выстраивал их на полу ровными рядами. Я села на пол и стала смотреть, но я так нервно выстукивала дробь своими накладными ногтями, что Элен не выдержала:
— Да хватит уже беспокоиться! Завтра все у нас получится.
Второе выступление прошло на ура. Когда прозвучало вступление к номеру Руби, я пошла за ней к занавесу и прильнула к щели. Я быстро заметила Джо. Казалось, он очарован танцем Руби и ее перьями. Густой аромат гардений, казалось, затоплял все пространство клуба. Неужели нам никогда не разрушить этот любовный треугольник? Смогу ли я когда-нибудь забыть, что они были вместе? Я была взрослой женщиной, знаменитостью, но сейчас острое желание бежать как можно дальше съедало меня изнутри. Но на этот раз я останусь и буду бороться.
Выступление Руби закончилось, и она проскользнула мимо меня за занавес. Ее веера из страусиных перьев легко коснулись моего лица, рук и груди. Я должна была сказать ей о Джо, о том, что он был моим, но у меня не было на это времени. Я услышала вступление мелодии к моему танцу, подняла руки с немыслимо длинными ногтями и выпорхнула на сцену. Перед моими глазами вставал образ Руби, танцующей с перьями, и глаза Джо, смотревшие на ее танец. Теперь мне казалось, что в его лице исчезли все черты, делавшие его человеком, которого я полюбила.
Сквозь смех, звон бокалов с шампанским, счастливые вздохи зрителей в клубе, топот моих ног по танцполу, мое дыхание и биение сердца я услышала скрежет ножек стула Джо о пол. Он встал и вышел из зрительного зала.
Неужели он снова бежал от меня? Или он бежал к Руби?
Пока я на сцене, я должна считать — раз, два, три четыре, — чтобы довести выступление до конца.
На этот раз я ограничилась одним поклоном, не оставшись на второй и на третий. Вместо этого я побежала в гримерную Руби. Распахнув дверь, я увидела лишь Элен, удалявшую грим Руби, и Томми, который возился на полу со своими солдатиками.
Я пожала плечами, будто случайно ошиблась дверью:
— Не обращайте на меня внимания! Увидимся через пару минут.
Куда делся Джо? Неужели после танца Руби он больше не хочет видеть меня?
Я открыла дверь в свою гримерную и увидела его на скамье перед моим зеркалом с розой в руках.
Я снова могла дышать.
Он глянул мне за плечо, в коридор, пытаясь справиться с охватившими его чувствами.
— Грейс, я такое видел, такое делал сам…
И тут годы, прожитые без него, вдруг куда-то исчезли вместе со всеми сомнениями. Прошлое, причинившее мне боль, уже не имело значения. Этот человек был моим будущим. Он всегда им был.
— Что бы ты ни скрывал в себе, мне это по силам, — сказала я.
— Вот эта вещь, — он постучал по протезу, — делает меня недостойным того, что я сейчас попрошу, поэтому я буду надеяться на то, что ты просто примешь меня таким, какой я есть. — Он вздохнул, задержал дыхание, потом продолжил: — Я наделал много ошибок и потерял много времени. Я люблю тебя. Я не хочу больше жить без тебя ни одной минуты. Грейс, ты выйдешь за меня замуж?
Я не колебалась. Я слишком долго этого ждала.
— Да.
— Ты уверена? — спросил он, отказываясь принимать такой скоропалительный ответ. — Ты готова отказаться от всего ради меня, хотя уже видела мою слабость и глупость?
— Да, — сказала я, вставая рядом с ним на колени.
— Я никогда не смогу танцевать с тобой, Грейс. Так, как мы танцевали раньше.
— Тогда мы будем танцевать бокс-степ.
— Если мы поженимся, никто из нас не сможет больше никуда убежать. Ни эмоционально, ни как-нибудь иначе. — Он постучал костяшками пальцев по протезу.
И я увидела, как он уязвим. Сейчас он говорил мне, что готов к тому, что нам предстоит, но хочет, чтобы и я была готова тоже.
— Я люблю тебя, Джо. И всегда любила.
Он замолчал, а потом ответил:
— Я не смогу подарить тебе луну, Грейс, но мы можем быть счастливы…
Прямо как в кино!
— Давай сбежим отсюда? Без оглядки?
И он просвистел
